сезон. Обратив внимание на сплошную литую подошву, Наташа решила, что в таких шпионских туфлях удобно подкрадываться и вообще ходить бесшумно. Но есть и минусы. Отсутствует каблук, в который можно спрятать зашифрованное донесение, миниатюрный передатчик или отравленный стилет.
Наташа едва удержалась от иронического смешка. «Какая-нибудь мелкая сошка из спецслужб, – решила она, – в майорском звании, но при капитанской должности. Если застал времена КГБ, то будет стращать и заставлять сексотничать. Однако склонять к сожительству такой мужчина вряд ли станет. Не похож на поклонника слабого пола. Одинокий холостяк с массой комплексов и тщательно скрываемых вредных привычек. Если он действительно принадлежит к тайному ордену рыцарей плаща и кинжала, то, наверное, сожалеет, что прошла мода на черные очки, поднятые воротники и шляпы с широкими полями. Без этих аксессуаров трудно соответствовать классическому образу тайного агента. В особенности, если под рукой нет платка, а из носа вот-вот потечет».
Словно прочитав ее мысли, Галатей встал, отыскал в ящике серванта салфетку, высморкался в нее, скомкал и швырнул в холодный зев камина.
– Согласны или нет? – спросил он, вновь усаживаясь в кресло.
– У вас насморк? – спросила Наташа с ханжеским участием. Подобно всем женщинам, она, не зная, как отвечать, предпочитала задавать встречные вопросы.
Галатей и глазом не моргнул.
– Пустяки, – сказал он. – Пусть вас не тревожит мое здоровье.
– Глаза у вас как у кролика и голос гнусавый, – продолжала ерничать Наташа. – Одолжить носовой платок?
– Вы потеряли платок, когда размахивали сумкой возле «Аль-Мушараби», – невозмутимо произнес Галатей. – Заодно с некоторыми другими предметами туалета.
Он не переступил границу приличий, но Наташа вспыхнула. Ей и без напоминаний было известно, что и где она потеряла. Представив себе, что думает о ней сидящий в двух шагах мужчина, она покраснела еще сильнее и грубо сказала:
– Не суйте свой простуженный нос куда не следует.
– Я далек от подобного желания, – парировал Галатей. – И вообще копаться в чужом грязном белье не в моих правилах.
Заявление было равнозначно пощечине. Стиснув ноги и зубы, Наташа процедила:
– Во-первых, мое белье чистое. Во-вторых, оно вас не касается.
– И слава богу, – отчеканил Галатей. – Поэтому предлагаю сменить тему.
– Я требую, чтобы меня отпустили в гостиницу! – заявила Наташа.
– Вас не только отпустят, но и отвезут. Отныне вы будете находиться под постоянным надзором наших людей.
– С какой стати?
– Чтобы впредь не повторялись ошибки, допущенные сегодня. – Галатей почесал кочергой голень. – Чтобы избежать щекотливых ситуаций и сомнительных авантюр. И чтобы вам не приходилось врать и изворачиваться по возвращении домой.
– Не лезьте в мою личную жизнь! – закричала Наташа, молодея от злости, но нисколько не хорошея от нее. – Что хочу, то и делаю, ясно? Я давно совершеннолетняя, понятно? Я взрослая