Он был высокого роста, сухощавый, жилистый. Обычно такими бывают спортсмены. Немного сутулый, как будто на плечах он нес какую-то тяжесть. С легкой сединой, а на правой стороне лба большой шрам.
– Понятно. – Открыв барсетку, он вытащил небольшую фотографию. – Взгляни, это случайно не он?
Девушка взяла снимок. На фотографии был запечатлен молодой мужчина лет двадцати пяти в светлом костюме. Располагающая внешность, ровным счетом ничего отталкивающего, даже на снимке было заметно, что он не лишен обаяния и наверняка пользуется симпатией противоположного пола.
На красивом девичьем лице застыло удивление.
– Это он... Правда, здесь он немного помоложе. Откуда у вас эта фотография?
Вадим уложил фотоснимок обратно. Интересный вопрос. С чего бы ни быть у него этой фотографии, если он снимал Карася собственным фотоаппаратом на побережье Красного моря в Египте. Правда, местечко, в котором производилась фотосъемка, было расположено вдали от туристических троп. Всего-то небольшая командировка, прибавившая кроме боевого опыта несколько седых волос. А сколько же было таких командировок в тот год? Семь или восемь? Петляков задумался. Да пожалуй, что девять. Впрочем, какая разница! И все это время Карась находился рядом.
Кто бы мог подумать, что судьба захочет столкнуть их лбами?
Снимок был сделан вопреки строжайшим инструкциям. Но причина, чтобы нарушить приказ, также была существенной: именно на этом месте они должны были подорваться на противопехотной мине, и то, что оба остались в живых и даже не покалечились, – большая заслуга Карася, заметившего на каменистом склоне всего-то клочок промасленной бумаги. Он тотчас задался вопросом: откуда тот мог взяться в совершенно безжизненном месте, до ближайшего жилья от которого не меньше полсотни километров. Это могла быть только обертка от мины, которую установили на пути продвижения российской колонны.
Присев на корточки, Антон вытащил щуп и терпеливо, сантиметр за сантиметром, протыкал красную выжженную почву, пока не извлек на поверхность шесть противопехотных мин. Так что это чистая случайность, что их красивые молодые тела не разлетелись на куски по каменистой пустыне.
На этом снимке, сложенные в ряд, красовались обезвреженные противопехотные мины и автомат «узи» – любимая игрушка Карася, – но Вадим Петляков вырезал их, чтобы не натолкнуть смотревших на догадки. В итоге получилась вполне нейтральная фотография, на ней Карась больше походил на отдыхающего, чем на российского военного спеца.
– Она ко мне попала случайно, – попытался успокоить девушку Петляков.
Таких людей, как Карась, было немного. Антон Толкунов обладал массой добродетелей, которых с лихвой хватило бы на десяток таких, как он. И в тоже самое время это был один из самых опасных людей, которых Вадим встречал в своей жизни. Еще его можно было бы назвать боевой машиной, способной ради достижения поставленной цели пойти на многие запреты, а перешагнуть через человеческую жизнь для него и вовсе представлялось забавным пустячком. Так что нет никакого сомнения