стало ясно, что, выходя из автобуса, права водителю можно с собой не брать. О том, что с документами у пассажиров транспортного средства с челябинскими номерами все в порядке, было сообщено по рации. Так что служивый только спрашивал лениво: "Дэньги эсть?". На что следовал немедленный отзыв нашего находчивого водителя: "Нет, в автобусе оставил". "А-а, тогда проезжай", — благословлял разморенный инспектор и погружался в изучение содержимого пиалы. Как бы то ни было, скоро мы оказались в древней, но отстроенной вновь столице Узбекистана.
...Экс-граждане России, встреченные мною в Ташкенте, говорят, что Аллах не живет в городах. Ему больше нравятся горы. Не знаю, так ли это, но законы шариата никак не проявляли себя на вполне европейского вида ташкентских улицах. Не было видно стыдливо закрывающих лицо чадрой девушек. А мужчины с непроницаемой азиатской невозмутимостью преспокойно общались с трубками сотовых телефонов. Отсутствие строгого надзора за нравственностью, предписанной Кораном, компенсировала строгость официальных законов. По Ташкенту можно без опаски гулять хоть днем, хоть ночью — милиции больше, чем звезд на маршальской груди. Машины, стоящие вдоль дорог, никто не закрывает. За кражу железного коня вполне можно получить 15 лет тюремного заключения. За умышленное убийство, изнасилование — расстрел, посему даже среди преступников дураков нет.
Незаконные валютные операции караются трехлетним тюремным заключением, что создало нам определенные трудности с обменом "деревянных". Дело в том, что официальный курс рубля в обменных пунктах Ташкента в два раза ниже рыночного. Пришлось, таясь и в оглядку, менять рубли на базаре по курсу "1 рубль к 30 сумам". Игра на разнице официального и рыночного курса привела к невиданной для россиянина дешевизне. В Узбекистане безумно дешево можно купить автомобиль "ДЭУ", собираемый на совместном узбекистано-корейском конвейере. Жаль, что таможенные поборы при перегонке машины в Россию аннулируют достоинства международного сотрудничества. Цены на базаре навевают сладкие воспоминания о колбасе "за два-двадцать". Пудовый арбуз можно купить за пару рублей.
Азиатский базар представлялся мне уникальным явлением — шумным и пестрым, как одеяния красоток с раскосыми глазами. На самом деле он оказался достаточно неприглядным зрелищем. Отсутствие какой бы то ни было санитарии и однообразный ассортимент. Мед, овощи, арбузы, дыни, пряности и масса продавцов газированной воды — жарко все-таки. Просто удивительно, как эти же самые вкусности дорожают на челябинском рынке. Немного успокоил бухарский базар. Там оказались и кузнечные ряды, где на моих глазах отковали пару длинных и широких ножей, называемых здесь "пчак". Заплатил я за эти ножи довольно кругленькую сумму — а все из-за неумения торговаться.
О, торговля — искусство говорить чепуху, честно глядя в глаза. На среднеазиатском базаре можно не сомневаться, что указанная на ценнике сумма превышает требуемую примерно в два раза. Впрочем, бывают и исключения.