Василий Галин

Гражданская война в России. За правду до смерти


Скачать книгу

именно по этой причине, мы ведем войну среди неприятельской страны.

      В некоторых дивизиях… мародерство носит массовый характер и принимает очертания правильно организованного промысла, деятельность этих хищников не различает ни социальных положений, ни пола, ни возраста… В результате при приближении наших войск мирное население нередко вооружается, оказывает нам отчаянное сопротивление, а при поражении повально бежит, захватывая с собой все, что можно, а остальное пряча или уничтожая»{507}.

      «Сотни и тысячи отрядов самой разнообразной численности, физиономии, дисциплины и боеспособности – вот внешний вид нашей Красной армии до осени 1918 года, – писал в своих воспоминаниях М. Тухачевский. – Только с этого момента начинается перелом. Отряды переформируются в полки, полки начинают сводиться в бригады и дивизии»{508}.

      В октябре В. Ленин выдвинул требование о создании трехмиллионной Красной армии. К концу 1918 г. в стране действовал 7431 военкомат. Однако для экипировки и оснащения трех миллионов солдат у Советов не хватало около двух миллионов винтовок, почти двух с половиной миллионов шинелей и сапог…{509} Однако главной проблемой, с которой столкнулись большевики, было отсутствие профессионального командного состава. Без него создание Красной армии было невозможно и уже в марте 1918 г. СНК узаконил призыв в Красную армию «военных специалистов» из бывших офицеров царской армии.

      «Если бы мы не взяли их на службу и не заставили служить нам, мы не могли бы создать армию…, – отмечал Ленин, – И только при помощи их Красная армия смогла одержать те победы, которые она одержала… Без них Красной армии не было бы… Когда без них пробовали создать Красную армию, то получалась партизанщина, разброд, получалось то, что мы имели 10–12 миллионов штыков, но ни одной дивизии, ни одной годной к войне дивизии не было, и мы не способны были миллионами штыков бороться с ничтожной регулярной армией белых»{510}.

      Но еще до принудительной мобилизации, в первые дни наступления немецких войск, в феврале 1918 г. в Красную армию вступило добровольно свыше 8 тысяч бывших офицеров и генералов{511}. Часть офицеров выступила на стороне красных, уже на следующий день после Октябрьской революции. Причина этого, по словам Троцкого, заключалась в том, что «большое число офицеров, которые не разделяли наших (большевистских) политических взглядов, но, связанные со своими частями («loyalement attaches»), сопутствовали своим солдатам на поле боя и управляли военными действиями против казаков Краснова»{512}. На деле мотивы вступления многих офицеров в Красную армию были видимо глубже и скорее связывали офицеров «loyalement attaches» не столько с солдатами, сколько со своей страной и ее народом.

      Примером в данном случае может служить ген. генштаба А. Балтийский, один из первых вступивший в Красную армию, который объяснял свое решение тем, что и он, «и многие другие офицеры, шедшие по тому же пути, служили царю, потому что считали его первым среди