что у нее не было ни братьев, ни сестер, ни о том, что рано потеряла мать. Он компенсировал ей всю утраченную родительскую любовь, и даже сверх того. Тем больнее было потерять его. Это было равносильно крушению всего ее мира. Краху ее мироздания, надежд. Через четыре месяца закончится срок «Темной скорби», и ей придет пора взойти на трон Главы клана. Настанет время стать жесткой, либеральной и непредвзятой. Сколько раз она оспаривала решения отца, принятые на суде? Приводила множество аргументов, а он одним неоспоримым фактом сметал все ее доводы. Сможет ли она так, как он, найти правильное решение? Сможет ли быть настолько мудрой? Этот вопрос терзал ее сознание, она вновь бежала из своего места заточения, скопления скорби и утраты в поисках ответов, мучивших ее днем и ночью.
Девушка устремилась дальше. Время близилось к вечеру, народ начал расходится, лотки закрываться. Сожаление настигло ее, толкая на главную площадь. Оттуда можно направиться в любую точку Малазии, города клана Кошек. На площади она полюбовалась детьми, кормящими голубей, и бессознательно двинулась дальше. Только пройдя довольно большое расстояние, поглощенная в свои мысли, она сообразила, что находится в районе «Верхушек», причем в самой дальней ее части. Здесь дома стояли на высоких сваях из дерева, к каждому из которых вела своя собственная лестница, а часть из которых соединялась между собой узкими мостками. Чуть правее от строений виднелось море. Когда начинался прилив, весь берег, а также часть города поглощалась холодными волнами океана. Большая часть населения занималась рыболовным промыслом, поэтому, несмотря на опасность прибрежных вод, они старались селиться на берегу. Чтобы как-то сохранить свою жизнь и свой кров, люди поднимали дома выше уровня прилива. Дальше от побережья, ближе к черте города, находился высокий забор из сруба. Смазанные восковым раствором, плотно подогнанные друг к другу бревна, уходили глубоко в землю и преграждали дорогу приливной волне, ограждая жителей от потопа. В центре этой преграды имелось широкое устье, ведущее в центр города, по всей длине которого с обеих сторон продолжала тянуться деревянная ограда. Вода поднималась по искусственному руслу, достигала возвышенности и медленно отступала. Находиться в этой части города вечером равносильно самоубийству. Прилив сносил все на своем пути и разбивал о деревянную преграду то, что несли его волны, а после уносил в море. Близилось время заката. Необходимость покинуть побережье торопило быстро скатывающееся к горизонту солнце. Девушка преодолела деревню, но предстояло пройти устье забора, куда бил основной приток воды. Более двух верст. Как она прошла такое расстояние, не заметив времени – можно было только ссылаться на ее задумчивость. Она бежала вдоль забора, когда услышала свое имя.
– Госпожа Иелэйн! Что вы там делаете? Бегите быстрее, волна уже на подступах, – услышала она голос одной из служанок, стоящей на одном из балконов-площадок, отстроенных на верхушке забора. Она не ответила и ускорила бег. Страх медленно