своих ошибок. Так, в 18 лет скорей всего стала бы вести себя и она сама; молодость всегда радикальна и полна экстремизма потому что обладает массой нерастраченных сил в сочетание с отсутствием опыта и ослабленным чувством страха перед ошибочным решением. Но именно эта гремучая смесь и приводит нередко к бедам.
– А зачем тебе это нужно? – после того, как сигарета была выкурена, спросила Патриция.
– Мне нравится твой вопрос, – улыбнулась Надин. – В твоем возрасте он звучит очень естественно. А я бы даже огорчилась, если бы его ты не задала. А вот в моем возрасте естественным выглядит такое, как у меня, желание. Ты удивишься, но мне очень трудно ответить на него; когда доберешься до моих лет, ты сама легко найдешь ответ. Есть вопросы, на которых жизнь отвечает как бы сама собой. Но когда ты пытаешься это облечь в слова, то чувствуешь, что получается как-то не совсем то. С годами очень многое накапливается: сомнения в сделанном когда-то выборе, нереализованные планы, не удовлетворенные желания, амбиции, гложет любопытство – а что произошло с теми с кем ты начинала свой путь. Обогнала ты их или, наоборот, отстала, как спортсмен на беговой дорожке. Хочется сравнить их судьбы со своей. И много другой всячины. И тебя все это мучит, не дает покоя, как зубная боль. Ты не знаешь, куда от этого деться. Тебе сложно меня понять, так как у тебя еще не может быть подобных чувств, ты их еще не накопила. Поэтому я и говорю: не старайся постигнуть все сразу, просто за всем наблюдай и участвуй по мере сил. Ты одновременно очень молодая, но уже и взрослая, и в этом твое преимущество и твой недостаток. Так как одно с другим не очень сочетается. Когда я была в твоем возрасте, то частенько не знала, как мне поступать в тех или иных ситуациях: то ли как умудренная жизненным опытам женщина, то ли как легкомысленная девчонка, которой все дозволено.
Патриция сморщила свой хорошенький носик.
– Несмотря на все твои объяснения, я очень мало поняла из того, что ты мне сказала. Но один вывод я сделала, я могу чувствовать себя свободной в своих поступках. Это так, мама?
А она во многом похожа на меня, подумала Надин, так же, как и я, любит шагать по приграничной полосе риска. Что из этого получится, знает только Бог. Но раз это фамильная черта, то стоит ли пытаться её как-то исправить. По крайней мере, её, Надин, эти качества до сих пор всегда выручали.
– Конечно, ты свободна Патриция, а как может быть иначе. Но свобода не освобождает нас от благоразумия. Надеюсь, ты будешь помнить о нем. А теперь с сознанием выполненного долга мы можем спуститься в ресторан и познакомиться с местной кухней.
После обеда, когда они вернулись в комнату, Надин подошла к телефону и набрала свой первый московский номер. Разговор длился несколько минут, затем она положила трубку и взглянула на дочь. Патриция лежала на кровати с книгой в руках. Странная она все же девушка, первый раз в этом городе, но при этом, кажется, не испытывает никакого желания познакомиться с ним поближе. А ведь это не просто город, это город, где родилась ее мать.