все и происходило. Переписка, пара-другая телефонных разговоров. А потом он вдруг сообщает, что взял билет на «экспресс» и спрашивает совета, на каком постоялом дворе в Шлиссельбурге ему стоит зарезервировать номер?
– Он хорош собой?
– Мне нравится.
– Где вы познакомились?
– В Африке.
– Наш, себерский?
– Нет, франк, вернее, шотландец…
– Так франк или шотландец?
И дальше в том же роде.
За разговорами Лиза отвлеклась и какое-то время не смотрела ни на часы, ни в сторону входа.
– Только не говори, что этот красавчик он! – Первой Якова увидела Надежда и оценила по достоинству.
– Извини, Надя, но это именно он! – ответила Лиза, повернувшись туда, куда смотрела подруга.
Яков шел по проходу между столиками, и да, он был чудо как хорош. Высокий, широкоплечий, темноволосый и темноглазый. В общем, мечта любой себерской женщины, которые – так уж сложилось – легко западали на южан. А Яков как раз и являл собой лучший образчик средиземноморского типа, хотя по происхождению считался скорее шотландцем, чем франком. Впрочем, темноволосых шотландцев тоже пруд пруди, только у них тип другой. А еще Лиза впервые увидела Якова в смокинге, со всем прилагающимся к этому «блюду» «гарниром», – белоснежной манишкой, галстуком бабочкой и лакированными штиблетами, – и мгновенно поняла, что все это ему ужасно идет, и к тому же все это он умеет носить.
– Умереть не встать! Какой мужчина! – констатировала Клавдия, которая, несмотря на очевидные сексуальные предпочтения, умела быть объективной.
Между тем Яков подошел к их столу и вежливо поклонился.
– С вашего позволения, дамы, – сказал он по-русски, хотя и с чудовищным английским акцентом, – разрешите представиться! Джейкоб Август Мария Паганель! К вашим услугам!
Он обвел подруг чуть насмешливым взглядом темно-карих глаз, одарил их своей невероятно привлекательной улыбкой и, повернувшись к вставшей навстречу ему Лизе, осторожно коснулся губами ее щеки.
– Если позволишь…
– Ты спросил постфактум! – неискренне возмутилась Лиза, забывшая вдруг, сколько ей лет и кто она такая в этой жизни.
– Главное, что спросил! – возразил Яков, пододвигая ей стул.
– Позволите? – снова постфактум спросил он, садясь за стол.
– С каких пор ты говоришь по-русски? – «поддержала разговор» Лиза, хотя, видит бог, даже от этих ничего не значащих реплик ее вдруг бросило в жар.
«Вот же напасть! Совсем голову потеряла, дура старая!»
И в самом деле, напасть. Ведь, если быть искренней, первое время «в новом мире и в чужом теле» Лиза образчиком благонравия явно не была. Скорее наоборот: грешила легко и беззаботно, словно не ведавшая греха Лилит. Однако со временем Лизино отношение к постельным играм несколько изменилось. Достаточно сказать, что последним мужчиной, с которым она спала, был профессор Скиапорелли. И случилось это аж в мае месяце прошлого года.