Но египтянам каким-то образом об этом стало известно, и списывать происшедшее на случайность было никак нельзя.
– Объяснение может быть только одно: среди нас есть «крот», – сказал на совещании руководства «Моссада» Исер Харел. – Я не исключаю, что он сейчас сидит за этим столом. Хотя вполне возможно, что он является членом правительства или высокопоставленным чиновником. Очень вероятно, что он – один из тех людей, которые ежедневно стучат в дверь моего кабинета…
Конечно, сверхподозрительный Маленький Исер (а именно так называли за глаза всемогущего главу «Моссада» Исера Харела его подчиненные, причем не столько за маленький рост, сколько для того, чтобы отличить его от первого начальника этой спецслужбы Исера Большого – Исера Беэри[12]), как всегда, немного загнул. Но одновременно в какой-то степени он оказался пророком: настал день, и человек, по вине которого произошли все эти провалы, сам постучался в дверь его кабинета.
Его звали Зеэв Авни, он был секретарем израильского консульства в Белграде. И – одновременно – советским разведчиком, служившим своим московским хозяевам не за страх, не за деньги, а исключительно за совесть, то есть из глубоких идейных соображений. Вряд ли нужно объяснять, что это и есть самая опасная для любой страны категория шпионов.
Зеэв Авни родился в 1921 году в Риге в семье одного из лидеров студенческого социалистического движения Латвии. Правда, самой Риги Вольф Гольдштейн – а именно так его звали в детстве – совершенно не помнил: его родители были депортированы из страны по постановлению латвийского правительства, когда он был совсем маленьким. Молодая семья обосновалась в Берлине. Здесь Вольф и прожил первые 12 лет своей жизни – до того самого 1933 года, когда к власти в Германии пришли нацисты, и его родители, теперь уже по собственной инициативе, покинули страну вместе с сыном, перебравшись в спокойный Цюрих.
Как вспоминает сам Зеэв Авни в своих мемуарах, в те годы он часто смотрелся в зеркало, сгорая от ненависти к собственному отражению. Ах, как ему бы хотелось быть своей полной противоположностью – высоким, хорошо сложенным блондином с голубыми глазами и прямым, не очень длинным носом. А вместо этого на него из зеркала смотрел нескладный подросток с лицом, которое Бог, похоже, вылепил после того, как вдоволь насмотрелся нацистских карикатур на евреев.
Но, помимо вполне естественного для этого возраста телесного томления, проходящего через тернии отрочества, Вольфа Гольдштейна мучило томление духовное. Он пытался найти ответ на главные вопросы бытия и искал их, естественно, прежде всего в книгах. А из всей домашней библиотеки Гольдштейны увезли с собой в Швейцарию то, что им казалось самым ценным, – собрание сочинений В. И. Ленина.
Именно в труды Ленина и погрузился с головой 14-летний Вольф. Вскоре он уже точно знал, что учение Маркса всесильно потому, что оно – верно, что счастливое будущее человечества связано с коммунизмом, к которому следует прийти через мировую революцию, и что его