начальства, что в ближайшем будущем планируется на месте их посёлка построить городок нефтяников и газовиков, и городок этот будет расти. Сообщение о предстоящих скорых переменах в их жизни взволновало всех присутствующих на собрании, и они начали задавать Петровичу разные вопросы, на которые тот охотно отвечал. И, наверное, это совещание затянулось бы надолго, но неожиданно председателю позвонили по телефону. Он выслушал, посерел лицом, в спешке закрыл собрание и уехал в район, якобы по вызову руководства.
Рассказывает шофёр:
– Всю дорогу он молчал, но было видно по лицу, что его тяготила какая-то неожиданная забота. Подъехали к дому жены, и он по высокому крыльцу бегом туда вбежал и скрылся в доме.
Рассказывают родители жены:
– Поздоровался, всех обнял и сел на стул. Сыновья-погодки увлечённо играли в шахматы, не выказав особой радости от приезда отца. Жена, к его удивлению, была навеселе и сходу, не дав ему опомниться, заявила, что сходится с первым мужем, от которого у неё два сына, а не от него. Он их признал, помогает материально, и они его тоже признали за родного отца, поскольку очень на него похожи. Петрович будто окаменел от неожиданности и, кажется, перестал дышать. Однако видно было, что сразу поверил словам жены и с побелевшим лицом будто от испуга резко встал, подошёл к ней, порывисто её обнял, хотя она пыталась отстранить его руками, и поцеловал в лоб, как с покойницей простился. То же самое проделал с каждым из сыновей, коротко сказал им охрипшим голосом «простите», от чего они стыдливо покраснели и не сказали ему на прощание ни слова. Также попрощался с её родителями, которые застыли в испуге от всего происходящего. Затем ещё раз на всех смущённо посмотрел и молча, опрометью выскочил из дома, сел в машину и тихонько, без слов, махнул рукой шофёру, что «надо двигаться».
Рассказывает шофёр.
– По пути заехал по его просьбе в магазин, где он купил бутылку водки, что обычно он делал в подобных случаях. И всё делал бегом, в спешке, будто куда-то боялся опоздать. Постоянно заставлял гнать машину, хотя и так неслись на предельной скорости. Так проехали Толубаево, Ембаево, Суматошное, затем мигом проскочили Балдёжное и уже в сумерках подъехали к его дому, и Петрович, впервые обняв шофёра, тепло с ним попрощался и торопливо вошёл в калитку.
Рассказывают старики, доживавшие свой век у него в доме, присматривая за его маленьким хозяйством да по дому прибираясь. Говорили, как он зашёл в избу с посеревшим, состарившимся лицом. От ужина отказался. Сняв верхнюю одежду и ботинки, не спеша зашёл в свою комнатёнку и двери закрыл на ключ. Медленно, с неохотой сел за письменный стол и облегчённо вздохнул, будто на своих плечах долго держал непосильно тяжёлый груз. Облокотившись локтями о стол, сжал голову обеими ладонями и закрыл глаза, должно быть, устал смотреть на белый свет. Затем, словно очнувшись, достал из кармана бутылку водки, морщась, с усилием откупорил её, поискал глазами стакан, но не нашёл и выпил