Бога, они были убеждены, что евреи либо просто безбожники, либо лишены покровительства тех самых богов, идолы которых, как мы увидим в будущем, сопровождали их самих в битву.
На сороковой день выхода Голиафа в поле Давид и появился в еврейском лагере. Это был далеко не первый приход его в лагерь с начала войны. В армии Саула к тому времени находилось трое старших сыновей Иессея – Елиав, Авинадав и Самма (Шамма). Давид же как один из младших сыновей был, как уже говорилось, в соответствии с законом освобожден от службы в боевых частях, но регулярно доставлял в армию продовольствие, т. е. исполнял обязанность, наложенную на Саулом на каждую еврейскую семью и выполняемую народом без ропота – кормить-то приходилось своих братьев и отцов.
В тот день отец передал с Давидом десять больших голов сыра для всей армии, а также хлеб и зерно для его братьев, а заодно и наказ, чтобы никто из них ни в коем случае не делал глупостей и не пытался выйти на бой против Голиафа. Именно так истолковывает ряд комментаторов слова Библии «и передай привет братьям твоим и возьми их ручательство» – ручательство в том, что они не примут вызов филистимлянина. Но есть, однако, и другое толкование, по которому Иессей просил Давида напомнить братьям, что те, уходя на войну, забыли дать развод («ручательство») своим женам, как это было принято у евреев, а заодно намекнуть им, что он ждет от своих сыновей воинского подвига и удивлен, почему ни один из них до сих пор не вышел на бой с Голиафом.
В тот момент, когда Давид разговаривал с братьями, в поле в очередной раз возник Голиаф и начал произносить свою речь, которая, будь она переведена на русский в соответствии с ее буквой и духом, была бы щедро пересыпана отборным матом. И вот тут-то в Давиде все встрепенулось: в отличие от многих других, он не мог спокойно слышать, как кто-то поносит его народ и говорит, что у него нет Бога, в которого он беззаветно верил. На подобные оскорбления, по мнению Давида, надо было отвечать – и отвечать немедленно!
Давид стал расспрашивать о Голиафе находившихся в стане воинов, и выяснил, что подобное происходит ежедневно. Узнал он и о том, какую награду обещал царь победителю Голиафа, но сама награда, как видно из текста «Книги Самуила» не привлекла его – ему было лишь странно и больно слышать, что никто до сих пор не вышел и не заткнул этого наглеца:
«И говорили исраэльтяне: видели ли вы этого человека, который поднимается? Ведь он поднимается поносить Исраэля; и будет, того человека, который убьет его, царь обогатит богатством великим, и дочь свою выдаст за него, и дом его сделает свободным в Исраэле. И сказал Давид людям, стоявшим с ним: что сделано будет для того, кто убьет этого филистимлянина и снимет позор с Исраэля? Ибо кто этот необрезанный филистимлянин, что так поносит строй Бога живого!» (См. 1, 17:26).
Этот разговор Давида с ополченцами был услышан его старшим братом Елиавом, который неожиданно пришел в ярость:
«…и разгневался Элиав на Давида и сказал он: зачем ты спустился сюда и на кого оставил ты тех немногих овец в пустыне?