они требовать в государстве?… Разве чтобы тот, кто черпает воду в нижний водоем, перешел наверх и, вместо того чтобы поливать гряды из ведра, стал обрызгивать деревья из насоса?»
Его охватила ярость против этих людей: из-за их дурацкой болтовни он не был назначен наместником.
Вдруг он услышал тихий шорох деревьев, и чьи-то нежные руки легли на его плечи.
– Что ты, Сарра? – спросил царевич, не поворачивая головы.
– Ты грустишь, господин мой. Моисей не так обрадовался земле обетованной, как я, когда ты сказал, что переезжаешь сюда, чтобы жить со мной. И вот уже целые сутки мы вместе, а я еще не видела улыбки на твоем лице. Ты даже не говоришь со мной, ходишь хмурый и ночью не ласкаешь меня, а только вздыхаешь.
– Я очень огорчен…
– Поделись со мной. Печаль – как сокровище, данное нам на хранение. Пока стережешь его один, даже сон бежит от глаз, и только тогда становится легче, когда найдешь себе товарища.
Рамсес обнял ее и посадил рядом с собой на скамейку.
– Когда крестьянин, – сказал он с улыбкой, – не успеет до разлива убрать с поля урожай, ему помогает жена. Она же поит коров, носит ему обед из дому, обмывает его, когда он возвращается с работы. Отсюда и создалось представление, что женщина может облегчить мужчине заботы.
– А ты в это не веришь, господин?
– Заботы наследника престола, – ответил Рамсес, – не в силах облегчить женщина, даже такая умная и властная, как моя мать…
– О господи! Какие же это заботы, скажи мне, – не отставала Сарра, прижимаясь к плечу наследника. – По нашим преданиям Адам ради Евы покинул рай; а это был, пожалуй, самый великий царь самого прекрасного царства.
Царевич задумался. Потом сказал:
– И наши мудрецы учат, что не один мужчина отказывался от высоких почестей ради женщины. Но не слышно, чтобы кто-нибудь благодаря женщине возвысился. Разве какой-нибудь военачальник, которому фараон отдал дочь с богатым приданым и наградил высокой должностью. Нет, помочь мужчине стать великим или хотя бы вырваться из сетей забот женщина не в силах.
– Может быть, потому что ни одна не любит так, как я тебя, господин мой, – прошептала Сарра.
– Я знаю, что такая любовь встречается редко… Ты никогда не требовала подарков, не покровительствовала людям, которые не стесняются искать карьеры даже в спальнях великокняжеских любовниц. Ты кротка, как овечка, и тиха, как ночь над Нилом. Поцелуи твои – как благовония страны Пунт, а объятия сладки, как сон утомленного трудом человека. Ты – чудо среди женщин, так как уста их всегда наполняют мужчину тревогой, а любовь обходится дорого. Но, при всех своих совершенствах, чем можешь ты облегчить мои заботы? Можешь ли ты сделать так, чтобы царь предпринял большой поход на Восток и назначил меня главнокомандующим, или дал мне хотя бы корпус Менфи, которого я добивался, или сделал меня правителем Нижнего Египта? И можешь ли ты внушить всем подданным царя, чтобы они думали и чувствовали, как я, самый