И те и другие несли в руках прямоугольные щиты; грудь их была прикрыта, точно панцирем, нагрудниками из толстой ткани, чепцы с легкими назатыльными платами защищали их от солнца. Эти чепцы и нагрудники в синюю и белую или в желтую и черную полосу делали солдат похожими на огромных шершней.
За передним отрядом, окруженные секироносцами, двигались носилки министра, а за ними, в медных шлемах и панцирях, – греческие роты, мерная поступь которых напоминала удары тяжелых молотов. Сзади слышались скрип телег, рев скота и окрики возниц, а по обочине дороги, на носилках, подвешенных между двумя ослами, пробирался бородатый финикийский торговец. Надо всем этим клубилась туманом золотая пыль и дышал зной.
Вдруг со стороны сторожевого отряда прискакал верховой и сообщил министру, что приближается наследник престола. Министр сошел с носилок, и в ту же минуту на тракте показалась кучка всадников. Они спешились. Один из всадников и министр пошли навстречу друг другу, то и дело останавливаясь и кланяясь.
– Привет тебе, сын фараона, да живешь ты вечно! – возгласил министр.
– Привет тебе, и да здравствуешь ты долгие лета, святой отец! – ответил престолонаследник и прибавил: – Вы тащитесь, как калеки, а между тем не позже как через два часа нагрянет Нитагор.
– Ты совершенно прав. Твой штаб подвигается очень медленно.
– К тому же Эннана сказал мне, – Рамсес кивнул на стоявшего позади него офицера, увешанного амулетами, – что вы не высылали патрулей в ущелья. А будь это настоящая война, неприятель мог бы напасть на вас с этой стороны.
– Я не командующий, а только судья, – спокойно ответил министр.
– А что делает Патрокл?
– Патрокл с греческим полком конвоирует военные орудия.
– А мой родственник и адъютант Тутмос?
– Спит еще, должно быть.
Рамсес с досадою топнул ногой, но промолчал. Это был красивый юноша с почти женственным лицом. Гнев и загар еще больше красили его. На нем был род узкого кафтана в синюю и белую полосу, плотно облегавший его фигуру, такого же цвета плат свешивался у него из-под шлема, на шее висела золотая цепь, а под левым плечом – дорогой меч.
– Я вижу, – заговорил царевич, – что только ты один, Эннана, блюдешь здесь мою честь.
Увешанный амулетами офицер поклонился до земли.
– Тутмос – лентяй! – продолжал наследник. – Возвращайся, Эннана, на свое место. Пусть по крайней мере у сторожевого отряда будет командир.
Затем, взглянув на свиту, которая сразу окружила его, точно выросши из-под земли, он прибавил:
– Пусть мне подадут носилки. Я устал, как каменотес.
– Разве боги могут уставать?… – прошептал у него за спиной Эннана.
– Ступай на свое место! – приказал Рамсес.
– А может быть, ты, подобие месяца, велишь мне сейчас обследовать ущелье? – тихо спросил офицер. – Приказывай, ибо, где бы я ни был, сердце мое следует за тобой, чтоб угадать твою волю и исполнить