Лиля?
– Она хочет замуж, понимаешь? А какой из меня семьянин? Я не умею жить вдвоем с кем-то. И тем более втроем.
– Но тебе уже пятьдесят!
– Ну и что? Вот ты женился рано, у тебя была семья, жена-красавица, Вероника твоя. Почему ты с ней не остался?
– Она требовала к себе внимания, а я писал музыку.
– Красивая история! Вот и у меня так же. Они все хотят внимания, а у меня на них нет сил. Ладно, старик. Я позвоню тебе завтра. Почитай Бунина на ночь. Почитай!
Герман чуть было не крикнул: «Постой, старик, не отключай телефон, поговори со мной еще, мне страшно, у меня в доме какая-то сумасшедшая, неизвестно, что она выкинет!» Но не крикнул. Стоял с телефоном в руке, в каком-то оцепенении, где-то под ребрами было такое неприятное чувство, словно туда лед засунули.
Как бы все хорошо сложилось, если бы к нему в машину не подсела эта особа! Радовался бы новому заказу, читал бы Бунина, сочинял музыку…
Он подошел к двери спальни, постучал. Он и сам не знал, зачем хочет видеть Нину.
– Да, открыто, – услышал он и разозлился, что ему в собственном же доме позволяют войти в собственную спальню.
Он вошел и увидел Нину, по-прежнему укутанную в халат, усевшуюся по-турецки на постели и рассматривавшую ногти.
– Вам что-нибудь нужно? – спросила она ласково, как если бы это он снимал у нее комнату.
– Послушайте, Нина, – он порывистым движением опустился на краешек кровати и, чувствуя, что не владеет собой, взмолился: – Прошу вас, оставьте меня! Я не знаю, что такое произошло в вашей жизни… вы рассказали мне душещипательную историю… Я понимаю, всякое могло с вами произойти, но у вас своя жизнь, а у меня – своя. Мне только что позвонил мой продюсер, с завтрашнего дня у меня начинается работа. Мне поручили написать музыку к фильму. Я не смогу работать, творить, когда мне кто-то мешает! Если хотите, я дам вам денег, и вы снимете дом где-нибудь поблизости, если вам так уж нравятся эти места. Только оставьте меня, очень прошу вас!
– Но я не могу! Я же вам все объяснила! Я не хочу в тюрьму! Если я поселюсь в другом месте, то меня сразу же заметят, вычислят и сдадут, а вы – нет. Вы – хороший, добрый, великодушный человек, мне вас бог послал! Вы были когда-нибудь в тюрьме?
– Упаси господь!
– Вот! И я тоже туда не хочу. Тем более из-за каких-то подонков!
– Хорошо, тогда ответьте мне на один вопрос. Вы сказали, что убили двоих человек…
– Они не люди, они – нелюди!
– Но кто вам дал право судить их?
– Послушайте, я не судила их. Просто я защищалась, понимаете? К тому же я находилась в таком состоянии…
– Но вас же не пытались изнасиловать? Вы могли просто убежать.
– А я и убежала! Но предварительно пальнула в них.
– И что вы сейчас чувствуете?
– Вы хотите знать, не переживаю ли я? Не испытываю ли я страха перед их призраками и все такое прочее? Так вот – нет и еще раз нет! Я рада, что никогда