с гоф-юнкером до тех пор, пока его высочество не выпил (?) и не подал им знака отойти; после чего камер-юнкер прислуживал государю по заведенному порядку. Другой камер-юнкер, не дежурный, сидел за столом вместе с прочими, но должен был постоянно накладывать и подавать кушанья. Когда отобедали, паж подает шляпу полковнику, который подносит ее его высочеству. По уходе герцога в свои покои кушанье немного разогревали, и дежурные вместе с другими придворными служителями садились за тот же стол.
29-го, в день св. Петра и Павла, было тезоименитство царя, которое здесь почти более празднуется, чем день его рождения. Около 11 часов утра его высочество с камергером Нарышкиным и со всею своею свитою отправился в длинную галерею, находящуюся в аллее, которая ведет к царскому саду. Там они остались и ожидали его величества царя, который скоро приплыл на верейке с противоположной стороны, из церкви, при пушечной пальбе с крепости. Когда царь подъехал к галерее, его высочество с иностранными министрами и некоторыми из нашей свиты сошел вниз по маленькой лестнице, ведущей к воде, и встретил его величество, который, по своему обыкновению, тотчас нежно обнял и поцеловал его, поблагодарив за поздравление. Отсюда царь пошел скорыми шагами (так, что немногие поспевали за ним) к площадке против галереи, где стояла в строю вся гвардия, как в день празднования коронации. После первого залпа из ружей он хотел поспешно удалиться: вероятно, ему или очень хотелось кушать (так как он обыкновенно обедает в 11 часов), или он был занят какими-нибудь мыслями и забыл про обычный порядок, по которому эти залпы повторялись три раза. Но князь Меншиков побежал за ним и спросил, не угодно ли ему будет остаться до окончания стрельбы. Тогда царь воротился, выждал, пока все кончилось, и ушел, попросивего высочество опять приехать в сад после обеда. Уходя, он сильно тряс головой и подымал плечи, что было признаком, что мысли его заняты чем-нибудь и что он в дурном расположении духа. Его высочество поэтому тотчас отправился домой и смотрел из окна на гвардейские полки, проходившие с громкою музыкой мимо его дома. Мне очень хотелось знать, как офицеры отдадут честь его высочеству. Но они не салютуют никому, не исключая и царя, а потому только наклонили немного вперед свои пики и потом сняли шляпы; гренадерские же офицеры только прикоснулись к своим. После обеда его высочество опять отправился в царский сад со всеми своими кавалерами, в парадных платьях. При входе туда мы услышали обыкновенную музыку – трубы, которые приветствовали его высочество. В саду не было еще ни царя, ни царицы, ни принцесс; поэтому герцог пошел в красивую рощицу перед царским дворцом, где мы нашли множество дам, ожидавших, как и мы, выхода царицы. При появлении его высочества они встали и, несмотря на все его просьбы, никак не хотели опять сесть.
Портрет герцога Карла Фридриха Гольштейн-Готторского. Художник Д. фон Крафт. 1722 г.
Карл Фридрих Гольштейн-Готторпский (1700–1739) – герцог Гольштейна из рода Готторпов,