Иногда ночью они оживают, или Хранители. Елена Алексеевна Кузнецова

Владимиру Ильичу, стоявший в окружении цветов и деревьев на единственной площади. Невысокий человек, сдержанный, почти домашний – маленький памятник для маленького города, где все жители знали друг друга в лицо. И он знал и видел их всех. Стоя на своем невысоком постаменте, наблюдал, как вокруг набегает и движется жизнь горожан – щебечут дети, школьники и малыши, спешат мимо него на вокзал, работу или в больницу взрослые, что-то горячо обсуждают вышедшие из здания редакции газет люди. Они не всегда замечали его, а он впитывал их кипучую энергию, проникался сильными, яркими чувствами, вслушивался в разноязыкую речь, чтобы потом, в трудные минуты помочь душе города выстоять, сохраниться, согреть своих горожан.

      Но город рос, менял деревянные тротуары и дома на асфальт и камень, наполнялся машинами и новыми людьми. Появлялись новые улицы и новые школы, заводы, площади и скверы. Для новой просторной площади, открытой ветрам и свету, старый Ильич не подходил и потому был отправлен куда-то в почетную ссылку. Сюда выписали столичного жителя, и он, высокий и строгий, по московской привычке первое время жителей особо не замечал. Повернувшись спиной к городу, всё внимание он направил на энергию власти, пульсирующую в двух зданиях, обрамлявших площадь. Лишь иногда, по большим праздникам, он снисходительно всматривался в прокатывавшуюся мимо волну горожан, украшенную флагами, бумажными цветами, воздушными шариками, доброжелательно внимал их приветственным крикам. Волны радости, праздничного возбуждения, пьянящего коктейля эмоций, окатывали его и потихоньку согревали каменное сердце.

      4

      Городу, привыкшему к более тесной связи с людьми, ходившими по его тротуарам, жившим в домах, ложившимися в его землю, этого отстраненного взгляда было мало и он потихоньку пытался выращивать новых хранителей, каждый из которых воплощал какую-то черточку его души. Ими становились и танк, вставший на постамент, и каменный хоккеист, и маленькие барельефы на стенах зданий. Они понемногу прорастали где-то на периферии внимания – на спокойных тенистых улочках или окраинах, в новых микрорайонах и на старых домах. Но до поры до времени над всем этим маленьким сообществом безусловно царил монумент Вождю.