и не давали ни хлеба, ни воды. В отчаянии он спустил штаны, чтобы разъяренная толпа видела, что он не обрезан. Поскольку ислам предписывает своим последователям обрезываться, индусы приняли его, как единоверца. Они предложили ему кусок хлеба, который он съел с благодарностью, и сняли его с платформы, груженной мертвецами, которым повезло меньше, чем ему.
С тех пор он много раз спускал штаны, чтобы успокоить обезумевших вооруженных людей или убедить раздававших милостыню в том, что он – правоверный индус. Пока мой отец добрался до Нью-Дели, он натерпелся немало унижений, и все потому, что религии враждуют между собой.
Я слышал эту историю и раньше, но никогда ее не понимал. Теперь я прозрел. Я догадался, что мой отец требовал уважительного и почтительного отношения к себе. Я очень хорошо понимал, почему он любил надевать униформу авиадиспетчера даже в выходные дни. Без нее он был простым человеком, у которого была светлая голова и которому не удалось поступить в университет из-за того, что обстоятельства вышли из-под его контроля. Он хотел стать инженером или врачом, но стал авиадиспетчером. Он радовался, что остался в живых и что у него есть работа, но он не чувствовал себя счастливым – чувствовал себя жертвой.
Стоя рядом с ним в загробной жизни, как же я теперь понимал его личную трагедию!
Из-за жестокого обращения отца я не мог видеться с теми моими друзьями, которые, как он считал, оказывают на меня дурное влияние. А если я пытался ослушаться, то подвергался риску физического наказания, для которого мой отец, не задумываясь, пускал первое, что попадалось под руку. Меня постоянно оскорбляли. Меня проклинали несколько раз на дню. Каждый день он называл меня «идиотом», «дураком», «бестолочью» или того хуже. Неужели он не мог добиться от меня своего добром? Я спрашивал мать, почему у отца такой характер, но она была немногословной. Разумеется, она за меня боялась, но молчание было безопаснее для нее самой.
Но даже у самого тоненького бутерброда есть две стороны. После последних побоев мой отец изменился, и эти перемены пошли мне на пользу.
На следующий день после злополучного звонка директора школы мой отец будил меня ежедневно в четыре часа утра и заставлял читать и решать математические задачки. В эти ранние утренние часы он оставался со мной и следил, чтобы я не заснул. Опасаясь очередных побоев, я старательно зарывался носом в книги и вскоре сам уже с нетерпением ждал занятий. Помимо домашних заданий, в эти предрассветные часы интеллектуальной работы я с упоением читал и дополнительную литературу. Когда в одном из учебников истории я нашел упоминание о греческих философах, то принялся изучать их труды самостоятельно. Вскоре я начал задаваться риторическими вопросами, которые мучили человечество не одну сотню лет. Что такое душа? Что такое сознание? Зачем мы приходим в этот мир? В чем смысл жизни?
Когда я попытался поговорить об этом с отцом, он укоризненно покачал головой. После бегства из области, где сегодня находится Пакистан, он возненавидел религию во всех