перекличку.
– С чего это тебя наверх понесло?
– Забирайся – посмотришь. – Он выпрямился; голова и плечи скрылись из виду.
На это еще надо было решиться.
– Залезай, Сюзи.
Меня потянуло на подвиги; вернее, я сделала вид, будто мне все нипочем. Поставила ногу на нижнюю ступеньку лесов и ухватилась за перекладину.
– Вещи не оставляй, – посоветовал Рэй.
Прихватив сумку, я стала неловко карабкаться наверх.
– Давай помогу. – Он подхватил меня под мышки, и я смутилась, хотя на мне была теплая куртка. Свесив ноги вниз, я осталась сидеть на краешке верхнего яруса.
– Так не пойдет, – сказал он. – Еще увидит кто-нибудь.
Я поджала ноги под себя, как он сказал, и только тогда посмотрела ему в глаза. И почувствовала себя полной идиоткой – зачем я туда полезла?
– Долго собираешься тут сидеть? – спросила я.
– Пока английский не кончится.
– Мотаешь английский! – возмутилась я, как будто он, по меньшей мере, ограбил банк.
– Я ходил в Королевский Шекспировский театр на все спектакли, – сказал Рэй. – Чему эта овца может меня научить?
Мне стало обидно за миссис Дьюитт. Если обзывать ее овцой – тоже подвиг, то это без меня.
– «Отелло» мне понравился, – неуверенно сказала я.
– Да что она смыслит? Разглагольствует с умным видом, вот и все. У нее что мавр, что «Чернокожий, как я»[4] – никакой разницы.
Рэй был умный. Да к тому же индус, а приехал из Англии; по меркам Норристауна – настоящий инопланетянин.
– Тот чудак, который его играл в кино, прикольно смотрелся в черном гриме, – вспомнила я.
– Сэр Лоренс Оливье[5].
Мы помолчали. Звонок возвестил окончание классного часа, а через пять минут прозвенел второй звонок, и это значило, что мы должны быть на первом этаже, в классе миссис Дьюитт. С каждой секундой, которая отдаляла нас от этого звонка, меня все сильнее охватывал жар, а Рэй все дольше задерживал на мне свой взгляд, от которого не укрылись синяя куртка с капюшоном, болотного цвета мини-юбка и теплые колготки в тон. Приличная сменная обувь лежала у меня в сумке, а на ногах были сапоги под замшу, отороченные по верхнему краю и боковым швам требухой грязного искусственного меха. Знать бы, что мне предстоит главное романтическое свидание в моей жизни, я бы подготовилась – хотя бы мазнула губы землянично-банановым бальзамом для поцелуев.
Я почувствовала, как Рэй подался ко мне, и от этого движения под нами скрипнули доски. «Он из Англии», – вертелось у меня в голове. Его губы оказались совсем близко, и доски застонали. У меня все поплыло перед глазами в ожидании первого поцелуя, и вдруг до нашего слуха донесся какой-то шум. Мы так и похолодели.
Как по команде рухнув навзничь, мы с Рэем уставились в хитросплетение проводов и арматуры. Дверь распахнулась, и за кулисы вошел мистер Питерфорд в компании с учительницей рисования – мы узнали обоих по голосам. С ними был кто-то