иной расы, как дома. Впрочем, нет – дома было гораздо хуже. Марийа сама не замечала, что начинает мыслить, как темная эльфийка, двигаться, разговаривать… Она становилась иной, переставала быть человеком – и не видела этого. Она не отдавала себе отчета в том, что начинает думать о людях – «они», а о темных эльфах – «мы».
Кроме того, юную ведьму волновал капитан «Буревестника». Архати Кедаркиан Храссэн’кхэ. Отважный красавец-эльф, для которого не существовало непреодолимых вод, непобедимых противников и отказавших женщин. Он привык добиваться своего, и не имело значения, чего ему будет стоить достижение цели. Впрочем, справедливости ради следует отметить, что, говоря: «Я готов на все, лишь бы получить это», Кедаркиан имел в виду лишь себя. Когда он отправился за легендарными сокровищами Черной Твари, его многие отговаривали – но он принял решение, и никто не смог ему помешать. Большинство из его команды тогда отказались отправляться в самоубийственное плавание, но Храссэн’кхэ никого не заставлял. «Буревестник» расправил паруса, имея на борту капитана, штурмана, мага и двух матросов – экипаж, вчетверо меньший обычного – и спустя десять декад вернулся домой, неся на борту редчайшие сокровища. Все те, кто не побоялся отправиться с капитаном, до сих пор входили в его команду, хотя на заработанные деньги могли жить безбедно еще двести—триста лет.
В общем, архати «Буревестника» пользовался успехом как в море, так и в бою. Первое помогло ему разбогатеть, второе одарило опасной репутацией, что вместе обеспечивало победы на любовном фронте. Кедаркиану не отказывали – не находилось таких дур.
Обо всем этом Марийа, разумеется, не знала. Но когда она чувствовала на себе насмешливо-уверенный взгляд Храссэн’кхэ, что-то шевелилось в груди.
Новая, непривычная жизнь настолько увлекла девушку, что она уже всерьез задумывалась над тем, чтобы просить архати оставить ее на корабле. Для начала – в качестве юнги, а дальше – видно будет… Конечно, остатки здравого смысла, которых с каждым днем на пиратской шхуне оставалось все меньше, подсказывали – это опасно, но разве Марийа думала об этом? Конечно же нет…
А задуматься между тем стоило бы. С чего к ней так хорошо отнеслись на пиратской шхуне? Почему архати, несмотря на всю свою занятость, почти каждый вечер тратил на нее пару часов драгоценного времени, при этом совершенно не пытаясь оправдать свою репутацию прожженного донжуана? В конце концов почему Кедаркиан, наделенный поистине детским любопытством, более не приставал к ней с расспросами насчет того, откуда одинокая девушка в обгорелой одежде взялась посреди океана, в десятках миль от ближайшего берега?
Марийа была очарована «Буревестником», его капитаном и вольной жизнью даркваалских пиратов. И не подозревала, что ее судьба уже предопределена Кедаркианом.
Зато Эстаи Нархгал, Черный Меч, об этом не то что подозревал – знал. И внутренне посмеивался, представляя себе выражение лица темного эльфа,