подумать, брать на себя всё или топить других? Тёмка наверняка заговорил. Эх, спокойно. Пусть вызовут и спрашивать начнут. Прикинусь этаким тугодумом. А там видно будет. О, за мной похоже…»
Глухие голоса, лязг открываемого замка и противный скрежет двери. Надзиратель, окинув его мимолётным взглядом, покосился на конвойных. И вот тут Савелий испугался: вместо привычных солдат на него смотрели двое, в такой же одежде, что была и на тех, кто его арестовал.
– Ну, что встал. – Хриплый голос надзирателя вывел Милина из оцепенения. – Выходи, за тобой пришли.
– Кха, а, да, сейчас. – И, преодолевая внезапно возникшую слабость, он сделал шаг вперёд.
Видимо, им не впервой видеть такую реакцию, мгновение – и с хитро вывернутой рукой он неловко засеменил по коридору…
– Вашбродь, заключённый доставлен, – доложил один из конвоиров, усадив Савелия на вмурованный в пол стул.
– Ждите за дверью, – приказал точно так же одетый, скорее всего, офицер. Отличить его от рядовых было невозможно. Повернувшись к давешнему полицейскому, он произнёс: – Смотрите, Илья Иванович, вот она, типичная жертва страшного произвола жандармов. «Интернационал» нам споёшь или там «Марсельезу»? – Лицо офицера было скрыто под маской, но в его глазах была издёвка. – Хотя, отставить. Это же гимн Франции. М-да, какая страна – такой и гимн. Молчит ирод, хоть бы вякнул, с чего это его, беднягу, подвергли аресту, – продолжал издеваться тот.
– Господин капитан, вечно вы начинаете клиента пугать. – Живчик спокойно смотрел, как набычившийся Савелий начал зло зыркать исподлобья. – Вон, человек уже трепещет.
– А это мы быстро, раз, два и в дамках, – легкомысленно ответил поименованный капитаном.
– Всё бы вам резать. – И, повернувшись к Савелию, продолжил вполне доброжелательным тоном: – Вы не думайте, что он, – кивнул на жандарма, – шутит. Всё вполне серьёзно. Поймите правильно, вам не повезло. Человек вы умный, как в досье написано, склонный к осторожности. Подумайте, сейчас я буду задавать вопросы, а вы мне всё без утайки расскажете. Иначе этот замечательный человек останется с вами наедине. Но тогда уже я ничем вам помочь не смогу. Вы просто исчезнете. Совсем. Если вас это интересует, то в трубе Неглинки ваших костей не будет. Вот, пожалуй, и всё, что могу вам обещать.
– А нечего мне вам, господа, сказать, – облизнув губы, хрипло произнёс Милин. – Пугайте вон других, меня не обманешь.
– Угу, у меня есть лицензия на убийство, где в графе количество стоит пропуск. Теперь тебе всё понятно, идиот? – со скукой в голосе «порадовал» его жандарм. – Не придуривайся, ведь ты из крестьян, и не пахарем был, а при барине состоял. Хотя и торчал не дальше передней, но кое-какие ухватки освоил. Да и кругозор свой расширил. Всё. Больше угроз, криков не будет. Уважаемый Илья Иванович задаёт вопросы. Если ответы его не устраивают, то их буду задавать я.
– Итак, когда поступает гнилой товар? – Взяв в руку карандаш, полицейский приготовился записывать.