сиянием всю избу так, что Илья зажмурился и руками глаза закрыл.
А из этого неземного света раздался сильный, небесный голос:
– Истинно говорю тебе, ныне исцелён будешь и славу обретёшь на земле, яко Илия Пророк на небеси, ибо власть даю тебе наступать на змея и на всю силу вражью и ничто не повредит тебе!
– Прости, Господи! – в ужасе воскликнул Илья. – Не могу из-за немощи пасть перед Тобой, а глядеть на Тебя не смею: боюсь, ослепну.
– Невозможно человеку во плоти видеть Меня. Но вот апостолы Мои, да пребудут они с тобой!
– Блаженны слышащие Слово Божье и соблюдающие Его, – твёрдо сказал другой голос. – Открой глаза, Илья, не бойся.
Осторожно отвёл он от лица руки и видит – свет исчез, а перед ним в блистающих одеждах стоят седобородые апостолы Павел и Пётр[12].
– За терпение своё и веру сподобился ты сегодня видеть Божественный свет и слышать голос Спасителя, – сказал святой Пётр. – А теперь выпей святой воды, – и подаёт ему деревянный ковш.
Поражённый чудесным видением, поднёс Илья дрожащими руками ковш к сухим губам и отпил глоток.
– Теперь вставай, – приказал апостол. – Вставай с верой, ибо исцелён ты ныне по Слову Божию.
Илья побледнел как мел, перекрестился и медленно встал.
И тотчас в глубоком подземье за Муромом завыл в смертной тоске окаянный змей. Ведь это его погубитель на ноги встал.
– Иди! – не дав Илье опомниться, сказал Пётр.
И свершилось чудо!
Илья, покачиваясь, как младенец, не умеющий ходить, выставив вперёд руки, медленно пошёл к открытой двери, а когда упёрся в косяк, высунул наружу мокрое от слёз лицо и крикнул во всю моченьку:
– Господи!! Слава Тебе!!
В тот же миг апостолы растаяли в воздухе, а люди, шедшие из церкви, как увидели стоящего на крыльце Илью, так и застыли посередь улицы с открытыми ртами. Когда же опомнились, бросились врассыпную, крича на весь Муром: «Чудо!! Чудо Господь явил нам!!»
До поздней ночи в избе у Ильи толпился народ. Приходили, с недоверием разглядывали, даже щупали его и, затаив дыхание, в который раз слушали о чудесном свете и голосе Спасителя и вдруг, не сговариваясь, начинали дружно, со слезами петь хвалу Господу…
До красной осени Илья, не давая отдыха ни себе, ни земле, с упоением пахал, боронил, сеял, жал, молотил, корчевал в одиночку здоровенные кряжистые дубы под новые пашни. Родители его сторицей за долготерпение награждены были: такого помощника Господь им на старость послал. Только после дня светлого тёмна ночь настаёт, а после тихой радости – печаль непрошеная.
Последний воз ржаных снопов нагрузил Илья на терпеливую лошадку и отправил с отцом домой, а сам к рощице пошёл из родника попить.
Пьёт, зубы морозит и думает: «Чудно как, земля тёплая, а по жилам её такая студёная кровь бегает».
Вдруг слышит: кто-то фыркнул сзади. Обернулся, стоит невдалеке за рябинкой могучий конь с косматой гривой и густым, до самой земли, рыжим хвостом. К