ушел в полной уверенности, что тут и размышлять нечего – какой Тибет, с какой стати?
Крах
Вернувшись в гостиницу, я тут же забыл об этой встрече, тем более, что меня там ждало письмо. От моей невесты писем не было уже очень давно, я с нетерпением ждал от нее хоть весточки, и думал, что наконец дождался… Но письмо было не от нее, а от одного моего приятеля.
Я раскрыл конверт, и оттуда выпала фотография, на которой было запечатлено какое-то свадебное застолье. Я глянул мельком, хотел уже отложить, но тут меня буквально как громом поразило. Невеста, вся в белом, сидела в полупрофиль, с улыбкой глядя на жениха. Жених мне был не знаком. А лицо невесты я узнал бы из тысячи.
Это была моя девушка.
Я зажмурился в надежде, что обознался, что мне показалось – просто от тоски, от того, что скучаю, думаю о ней… Но, открыв глаза, еще раз убедился: это она. Ошибки быть не может.
В порыве злости и отчаяния я порвал фото в клочки и бросил на пол. Затем судорожно развернул письмо, вложенное в конверт вместе с фотографией. Пробежал глазами строчки: приятель интересовался, как я живу, рассказывал о своих делах, работе. И лишь в конце как бы между прочим упоминал: вот, недавно на свадьбе погулял, сочувствую, тебе, старина, да не переживай ты, все они такие…
Какое там – не переживай… Жуткая обида, злость, доходящая до ненависти, буквально разрывала меня на части. Я-то был уверен, что моя девушка – лучшая на свете, что она единственная, неповторимая, не такая, как все… А вот поди ж ты – не дождалась! Вспомнились наши встречи, завертелись в голове ее слова, обещания, клятвы в любви… Все вранье, все ложь! А я-то поверил, поехал, как дурак, в Китай зарабатывать на свадьбу, на квартиру, на будущую благополучную жизнь… Все мечты, все светлые надежды рухнули разом.
Я многого не знал тогда, и потому в мыслях казнил и осуждал свою бывшую невесту как только мог. Я не знал, что она осталась без работы и без средств к существованию. Я не знал, что она потеряла мать, скоропостижно скончавшуюся от инфаркта. А я был далеко, и не мог спасти ее от тоски, одиночества, и чего уж там – от надвигающейся нищеты. И ее скоропалительное замужество казалось ей тогда единственным шансом на спасение, но, как показали годы, счастья ей не принесло…
Но тогда я всего этого не знал, чувствовал себя обманутым и оскорбленным, и жить мне не хотелось.
Две недели, оставшиеся до отпуска, я прожил как во сне, ходил как в воду опущенный, лишь отмахиваясь от недоуменных вопросов коллег, мол, не заболел ли я. А потом вдруг понял, что на родину в отпуск я не поеду. Не хочу. Что мне там делать теперь?
Почти вся первая неделя отпуска прошла совершенно бездарно. Я просто лежал целыми днями на койке в гостинице и смотрел в потолок. А потом вдруг ни с того ни с сего мне вспомнился Юрий Иванович, наш странный разговор с ним… Не давая себе времени на размышления, я встал, быстро побросал в рюкзак самые необходимые вещи, и отправился в город. Мне было абсолютно все равно, куда, зачем и с кем отправиться. В Тибет – значит в Тибет. А почему бы, собственно,