учитель английского. Который на Дробыша написал заявление в полицию. Ну, сел в машину и поехал за тобой. Просто не мог решить, как лучше к тебе подойти, с чего начать…
– Не о чем разговаривать. Дело Дробыша закрыла прокуратура.
– И много он заплатил? Ну, чтобы дело закрыли?
Вместо ответа Радченко подхватил сумки и заспешил к выходу. На автомобильной стоянке его догнал Наумов. Он встал рядом с машиной и молча наблюдал, как Радченко кладет бумажные сумки в багажник БМВ и пьет воду из пластиковой бутылки.
– Я навел о тебе справки, – сказал Наумов. – По отзывам, ты приличный парень, хоть и адвокат. Удели мне час. Больше не надо. Это недолго, всего час. Тебе надо знать о том, что произошло…
– Меня это уже не касается.
– Ну, считай, что этот час ты подарил мне, – солнце припекало, на лбу учителя выступили капли пота, а губы наоборот сделались сухими и темными.
– Я не делаю подарков незнакомым людям.
– Тогда подари час девочке Инне.
Глава третья
С утра майор полиции Юрий Девяткин поднялся на этаж, где сидит начальство. Кабинет Богатырев был просторным и светлым, стены отделаны старомодными деревянными панелями, а от дверей к письменному столу вела ковровая дорожка, видимо, чтобы посетители, попадавшие сюда впервые, не заблудились. Девяткин устроился за приставным столиком, разложил дела, готовясь доложить о работе, но Богатырев, поглощенный какими-то своими мыслями, только рукой махнул.
– Я тебя не для этого вызвал, – сказал он. – Говорят, у тебя память хорошая. Вот скажи, ты помнишь некоего Игоря Дробыша?
– Помню. Давным-давно я задерживал его ближайшего помощника некого Стаса Тухлого. Он избил до полусмерти какую-то женщину и ее приятеля. Это было еще в ту пору, я работал простым оперативником на окраине Москвы. Дробыш позвонил кому-то из начальства. Мне приказали Тухлого отпустить и забыть все, что было. Дробыш до сих пор числится в нашей картотеке как уголовный авторитет.
– Он давно поднялся по золотой лестнице на самый верх. Теперь к нему просто так не подступишься. Газеты пишут, будто он импортирует продукты из-за границы. И сам что-то производит на своих заводах. Сосиски что ли… Или колбасу… Кормит ей полстраны.
– Наверное, вкусно, – облизнулся Девяткин.
– Все шутишь? – Богатырев вытер испарину бумажной салфеткой. – Когда-то Дробыш был крутым парнем. Если намечалась стрельба, сам ездил на бандитские стрелки. Хотя у него уже в ту пору было полно охраны. Людей, готовых выполнить любую грязную работу. Но он любил сам…
– Он наверняка и сейчас любит сам.
– Зря усмехаешься, – сказал Богатырев. – Дробыша мы не посадили. Он гуляет на свободе, загребает огромные деньги. Поэтому смеяться должен он над нами, а не наоборот. Рассказывают одну историю. Но ты всегда доверял слухам больше, чем казенным бумагам. Так вот, люди Дробыша похитили трех парней, которые занимались тем же бизнесом. Можно сказать, своих ближайших конкурентов. Их вывезли за город. Вырыли