бы не пришла Петру Алексеевичу в голову светлая мысль основать в устье Невы город Санкт-Петербург.
«Ей хотелось, и вот!» – эпитафия.
Сегодня книжные магазины похожи на рыбные ряды, где книга – это рыба.
Привозят туда рыбу и говорят: «Возьмите! У нас свежая!» – а им отвечают: «Мы еще тухлую не продали!»
Армяне очень любят называть своих детей именами ученых, полководцев и прочих знаменитостей.
Одного моего родственника зовут Кимо. Это, как ни странно, сокращенное от Архимеда.
И вот звонит он как-то по телефону своему другу, которого зовут Ньютон.
Трубку берет жена, и Кимо ей говорит: «Позовите Ньютона!» – «Ньютона дома нет. Что передать?» – «Передайте: Архимед звонил!» – молчание на том конце, а потом: «Вы что? ИЗДЕВАЕТЕСЬ?!!»
По вчерашнему обращению к нации. Нет слов для описания радости при виде их радости.
Справка: чиновник – паразит, ростом с лошадь.
Когда меня спрашивают: «А вы кто по национальности?»
Я всегда отвечаю: «Помесь осла с испанской зеброй!»
После этого сразу спрашивают: «А разве бывают испанские зебры?»
То есть вопрос о существовании национальности «помесь осла» вторичен.
Жил-был Маврикий. Был он римлянином, но черного цвета. И вот однажды он со своим отрядом напал на какой-то совершенно другой отряд и разгромил его, но потом, в ходе сбора военных трофеев, он выяснил, что напал он на собратьев по вере, то есть на христиан. После этого Маврикий явился к начальству и заявил, что отказывается впредь выполнять подобные поручения, пока не удостоверится, что перед ним не единоверцы.
После этого его немедленно казнили, и казнь он принял, как и положено христианам, с величайшим смирением, за что и был со временем, несмотря на черный цвет кожи, объявлен образцом для всего рыцарства и произведен в святые.
То есть в принципе во все времена предмет для подражания сначала казнят.
Опять по телику стали показывать уборочную страду!
А урожай-то какой знатный! Аж по 60 центнеров с га.
Просто вернулся со слезами в прошлое, когда все мы в едином порыве и до горизонта маму пополам!
Правда, в прошлом (как и в позапрошлом, но второй половины) урожаем в 60 центнеров, особенно у поволжских немцев, никого нельзя было удивить.
Случались и большие урожаи, а потом их тащили баржами вверх по матушке-реке до того момента, пока не появился поэт Некрасов, объяснивший всем, как ползут вдоль Волги бурлаки. После чего урожаи снизились, а восторг по их поводу остался, как и желание быстренько загнать все это богатство за невиданные деньги на Запад, чтобы потом, когда все опомнятся, купить за другие невиданные деньги все то же самое назад из-за рубежа.
Ребята! Никто не видел мои штаны? Странно! Только что тут лежали…
О пуговице!
Пуговица может быть и квадратной. Это вы там у себя привыкли к круглой, а мы тут не ищем легких путей, потому как у нас флот!
Об афоризмах