Коллектив авторов

Сергей Есенин. Подлинные воспоминания современников


Скачать книгу

за голову, он сел на мостовую.

      Срезая угол, мы видели, как пленили его и повели милиционеры.

      А между нами и погоней расстояние неизменно росло.

      У Гранатного переулка Есенин нырнул в чужие ворота, а я побежал дальше. Редкие ночные прохожие шарахались в стороны.

      Есенин после рассказывал, как милиционеры обыскивали двор, в котором он прятался, как он слышал приказ стрелять, если обнаружат, и как он вставил палец меж десен, чтобы не стучали зубы.

      С час просидели мы на кроватях, дожидаясь Почем-Соли.

      А он явился только в десятом часу утра. Бедняга провел ночь в милиции. Не помогли и мандаты с грозными подписями и печатями.

      Ругал нас последними словами:

      – Чего, олухи, побежали… Вшей из-за вас, чертей, понабрался. Ночь не спал. Проститутку пьяную в чувство приводил. Бумажник уперли…

      – А мы ничего себе – спали… на мягкой постельке.

      – Вот тебе, Почем-Соль, и мандат… а еще грозишь: «Имею право ареста до тридцати суток!» А самого в каталажку… пфф…

      – Вовсе не «пфф»!.. А спрашивали: «Кто был с вами?», говорю: «Поэты Есенин и Мариенгоф».

      – Зачем сказал?

      – А что же, мне всю жизнь из-за вас, дьяволов, в каталажке сидеть?

      – Ну?

      – Ну, потом: «Почему побежали?» – «Потому, – отвечаю, – идиоты». Хорошо еще, что дежурный попался толковый: «Известное дело, – говорит, – имажинисты», и отпустил, не составив протокола.

      Почем-Соль вез нам из Туркестана кишмиш, урюк, рис и разновсякого варенья целые жбаны.

      А под Тулой заградительный продовольственный отряд, несмотря на имеющиеся разрешения, все отобрал.

      «Заградилка» та и ее начальник из гусарских вахмистров – рыжий, веснушчатый, с носом, торчащим, как шпора, – славились на всю Россию своей лютостью.

      <…>

      44

      Больше всего в жизни Есенин боялся сифилиса. Выскочит, бывало, на носу у него прыщик величиной с хлебную крошку, и уж ходит он от зеркала к зеркалу суров и мрачен.

      На дню спросит раз пятьдесят:

      – Люэс, может, а?.. а?..

      Однажды отправился даже в Румянцевку вычитывать признаки страшной хворобы.

      После того стало еще хуже – чуть что:

      – Венчик Венеры!

      Когда вернулись они с Почем-Солью из Туркестана, у Есенина от беспрерывного жеванья урюка стали слегка кровоточить десны.

      Перед каждым встречным и поперечным он задирал губу:

      – Вот кровь идет… А?.. не первая стадия?.. А?..

      Как-то Кусиков устроил вечеринку. Есенин сидел рядом с Мейерхольдом.

      Мейерхольд ему говорил:

      – Знаешь, Сережа, я ведь в твою жену влюблен… в Зинаиду Николаевну… Если поженимся, сердиться на меня не будешь?..

      Есенин шутливо кланялся Мейерхольду в ноги:

      – Возьми ее, сделай милость… По гроб тебе благодарен буду.

      А когда встали из-за стола, задрал перед Мейерхольдом губу:

      – Вот… десна… тово…

      Мейерхольд произнес многозначительно:

      – Да-а…

      И