Останавливало его только то, что сзади темнота была не менее густой и выбраться из нее самому не представлялось возможным.
– Долго еще? – спросил он, запнувшись о что-то, смутно напоминающее мягкое тельце живого (или некогда живого) существа.
– Нет, господин, вон, виднеется уже.
С горем пополам они вышли к одноэтажной развалине. Раньше тут имелся забор, но он лишился половины досок и издали (Иттан уже привык к тьме, потому мог всмотреться) напоминал клыкастую пасть какого-то чудища, вылезшего из трясины.
– Заходите. – Незнакомец отворил перед Иттаном дверь, пропуская вперед.
Стало окончательно не по себе. Ночь, безлюдный пустырь и существо, дышащее с посвистом, стоящее за спиной. Так немудрено и головы лишиться.
– К чему эта конспирация?
Иттан приготовился обороняться, но оказалось, что опасаться нечего.
– Зажигайте свет, – разрешил провожатый, задвинув щеколду.
Свечение «светлячка» зеленью разбежалось по единственной комнатушке дома. Незнакомец скинул капюшон. Да, рынди. Лицо в оспинах, нос с горбинкой, зато улыбка широченная, белые волосы вьются.
– Извините за кон-стира-тцию, – выговорил по слогам и все равно ошибся, – просто тут, кроме нашего брата, всякие гады ошиваются. С иными мне знакомиться уж больно неохота.
– Мог бы и предупредить, а не водить по темени.
Иттан пустил «светлячка» по углам, чтобы рассмотреть, куда его завела нелегкая. Тряпье, мусор, трухлявые доски, объедки. Ничего путного. Все мало-мальски ценное давно растащили.
– Так я это… – рынди вздохнул, – не подумал.
Неудивительно. Работа телохранителей-рынди – не думать.
– Где Регс?
– Дык там, внизу. – Указал на пол, и не сразу, но Иттан рассмотрел колечко дверцы, ведущей в подпол. – Ща спустимся.
На сей раз провожатый полез первым. Внизу оказалось просторно и относительно чисто, не считая угрожающего вида инструментов, валяющихся на столе у правой стены. Тут были и клещи, и щипцы, и зажимы, причем все настолько ржавые, что порыжели. Стало не по себе – но о предназначении инструментов Иттан предпочел не любопытствовать. Горели факелы. Посреди подвала стоял крепко сколоченный стул (явно притащенный извне), к спинке которого за талию и руки примотали кучерявую девчонку. Она дергалась и крутилась, но стул выдерживал, не заваливался. Рот ее был завязан тряпьем, потому вместо слов вырывалось мычание. Регс гладил скрипачку по волосам и повторял:
– Ну-ну, кисонька, в следующий раз не будешь тырить у приличных граждан их вещички.
– Что за игры, Регс? – Иттан зябко повел плечами. От земляных стен шел холодок. – Езжай до упора, пройди три шага направо, сплюнь через левое плечо и будет тебе счастье?
– Не, ну а где я, по-твоему, должен был нашу красоту прятать? – Регс похлопал девицу по щеке, и та остервенело замотала башкой. – Прям посреди улицы? Так дела не делаются. Принимай товар, целенький и почти нетронутый. – Гоготнул. – Нам покараулить снаружи или помочь в допросе?
Провожатый-рынди показательно