притянул к себе и, не отпуская из крепких объятий, потащил в свою комнату. Девица брыкалась, даже цапнула за ладонь – но Иттан не выпустил добычу. Дверь он предусмотрительно закрыл на ключ. «Светлячок» неотрывно следовал за Иттаном, окрашивал убогую обстановку комнатенки в нежно-зеленоватый. Девица жалась к стене.
– Давай поговорим.
Иттан примирительно поднял руки, показывая, что ладони его пусты.
– Нам не о чем разговаривать, – отрезала воровка. – Из-за тебя я вляпалась в эту историю. Из-за какого-то кольца, которое даже не продать – уж больно оно приметное. Так ладно, ну, дурная я, но отдала ж кольцо… А ты на виселицу отправил. Вот спасибо!
Она схватила ночную вазу и замахнулась ей, намереваясь то ли кинуть, то ли огреть. Опасное оружие, ничего не скажешь.
Иттан подавил смешок.
– Послушай. – Он шагнул вперед, пропуская перед собой «светлячок», который пугал девицу – та даже зашипела, когда он подплыл к ней вплотную. – Я не думал, что тебя захотят казнить. К тому же в итоге ты здесь.
– Уж не по твоей воле. – Окончательно вжалась в стену.
– Вообще-то по моей. – Иттан улыбнулся. – Я заплатил главному следователю, чтобы повешение заменили иным наказанием.
Девица долго изучала его, а в глазах ее плясали светлячки. Вазу она брякнула на пол.
– Бородатый мужик – это ты?
Иттан поскреб отросшую за недели дороги бороду. Видимо, он.
– Обалдеть… – Воровка хлопнула себя по лбу. – Сначала страже сдал, а потом у нее же выкупил. У тебя с головой все в порядке?
Почему-то ему стало так смешно, что Иттан прыснул. В порядке ли у него с головой? Нет, нет и нет! Не видно, что ли?
Если б не кольцо это треклятое, и он, и она жили бы своей прежней жизнью. А теперь они почти на равных – заложники гарнизона, невдалеке от которого распахнулась завеса и шастают какие-то твари.
Весело!
– Чего ржешь? – буркнула девица и вдруг тоже засмеялась, припадочно, на грани с истерикой. Наверное, от переживаний и свалившихся на нее проблем.
– Как тебя зовут-то? – ради приличия спросил Иттан, зажигая на столе тонкие свечи, которые скорее коптили, нежели дарили свет. «Светлячок» растворился, и девица выдохнула.
– Тая, – сплюнула она и ответно любопытствовать не стала.
– Приятно познакомиться, Иттан.
– Засунь свои манеры знаешь куда? – посоветовала новоиспеченная знакомая.
– Какая воспитанная девочка, – не остался в долгу бывший светлый декан. – Пить будешь?
Из сумки, привезенной с собой, он достал флягу. Виски был крепок, с терпким дубовым ароматом. Иттан протянул флягу Тае, но та предусмотрительно заявила:
– Ты первый.
Он жадно отхлебнул, глотком этим смахивая нервозность последних недель, утомленность от долгого путешествия. Тая последовала его примеру.
Вскоре они сидели на кровати, передавая друг другу флягу и солонину (заботливая матушка уложила ее столько, будто отправляла Иттана в голодные края). Спорить больше не хотелось, как и враждовать. Все, хватит, отвоевались.
– Мне