Понимая, как жена отнесется к молоденькой красотке в приемной, он взял на работу бывшую учительницу русского языка, внушительную пенсионерку, которая каждый документ принимала так, словно это был диктант, который ей предстоит проверить и поставить оценку. С ней Илья Алексеевич чувствовал себя третьеклассником с проблемами в учебе, но твердо знал, что любое его поручение будет неукоснительно выполнено.
– Людмила Федоровна, это ваш босс. Не побеспокоил?
– Слушаю вас, Илья Алексеевич.
– Пожалуйста, завтра с утра найдите Ивана Сергеевича Анциферова, это аспирант кафедры психиатрии академии, и попросите его зайти ко мне. После трех я жду его в любое время, буду на работе допоздна.
– Хорошо, Илья Алексеевич.
1988 год
В положенный срок Жанна пошла в консультацию. Врач, убедившись, что беременность развивается нормально, поинтересовалась личными делами самой Жанны. Сказала, может выписать справку, чтобы в загсе расписали поскорее.
– Спасибо, не нужно, – процедила Жанна, – отец ребенка не собирается на мне жениться.
– Как же так? – Добрая женщина искренне огорчилась.
– Не знаю. Не хочет и все.
И неожиданно для себя она расплакалась. Понимала, что докторше, в сущности, не до ее забот, но никак не могла заставить себя остановиться.
– Ладно, не реви. Хочешь, дам тебе направление на аборт? Напишу социальные показания, и тебе сделают бесплатно.
– Я не знаю, что делать, – всхлипнула Жанна, – мне так страшно!
– А ты не бойся. Посиди, подумай, я тебя не тороплю. Избавиться от ребенка в наше время не проблема. Матка у тебя хорошая, осложнений быть не должно. С другой стороны… Если ты хочешь получить этого мужчину, у тебя есть шансы только пока ты беременна его ребенком. Сделаешь аборт – все! – Докторша вздохнула. – Вообще, хочу тебе сказать, мужчины очень строги к нам. Думаю, в раю не было никакого змея-искусителя, а был только Адам, которому очень хотелось яблочка, вот он и уговорил Еву его съесть. А потом сказал, что она сама во всем виновата. Мужчины искушают нас хуже чертей, а когда мы поддаемся искушению, карают пуще Бога. Они хотят быть чистыми и праведными, и не прощают, если мы позволяем им свернуть с истинного пути.
Жанна вытерла глаза уголком рукава и перестала плакать. Она была благодарна докторше за участие, но все же для нее было не то время, чтобы слушать отвлеченные рассуждения о мужской природе.
– Он все равно на мне не женится, – сказала она глухо. – Говорит, денег нет, и жить негде, не справимся. А одна я тем более не справлюсь. Наверное, надо делать аборт. Он мне денег дал, так что направление не пишите, просто скажите, куда лучше обратиться.
Врач помолчала, задумчиво постукивая по столу кончиком ручки.
– Знаешь, – сказала она, наконец, – в твоем теле сейчас происходят чудесные изменения, потому что в нем зарождается новая жизнь. Но ты решаешь – тебе этого не надо, одна маленькая операция, и все становится, как раньше. Но ко мне приходят и другие женщины, изменения в их телах связаны с болезнью. И как-то получается, что таким простым способом