Ноют, как заевшая пластинка, мол, дубляж получается…. И нечего им возразить на это: ты ведь, Серёжа, действительно, дублируешь работу других служб.
– Так, Мишель, ты же сам мне велел это делать! Когда я вернулся из зарубежных странствий и пришёл к тебе…
– Да, велел! А теперь ситуация резко изменилась…. Ладно, что переливать из пустого в порожнее, когда окончательное решение уже принято? – шеф, достав из портфеля тоненькую пластиковую папку с несколькими листами бумаги, положил её перед Серым. – Вот, друг мой Серенький, соответствующее соглашение. Подписывай! Ну, а когда кризис закончится, то милости просим обратно. Возвращайся! Если, конечно же, захочешь…. Надеюсь, без обид? Я же предупреждал тебя – почти год назад. Помнишь?
Серый согласно кивнул головой, достал из пластиковой папки текст соглашения, и, закурив, углубился в чтение, пытаясь таким нехитрым образом взять себя в руки и хоть немного сосредоточиться.
Что касается предупреждения, то да, было дело, Мишель не соврал. Случилось это в самом конце апреля 2008-го года, когда Сергей собирался вылетать из Питера в Сёстринск. Приближались майские праздники. Многие руководители комбината, взяв дополнительно к выходным по восемь-десять дней отпуска, отправлялись с домочадцами в жаркие страны. Поэтому было необходимо присмотреть за всем на месте. То есть, «подстраховать ситуацию» – как любил выражаться Пётр Яковлюк, мужчина – в отличие от своего серьёзного и разумного старшего брата – весёлый и насмешливый.
Перед тем, как отправиться в аэропорт, Серый заглянул в кабинет к шефу. Мишель выглядел очень усталым и озабоченным. После настойчивых вопросов, объяснил:
– Информация поступила из Москвы, с самого верха, – многозначительно ткнул указательным пальцем в потолок. – Кризис приближается, мировой и финансовый. Начнётся уже этим летом. Вполне возможно, что наша «Бумажная река» обанкротится. То бишь, накроется медным тазом, образно выражаясь…. Так что, Серж, можешь подыскивать новую работу…
– Может, пронесёт? – спросил тогда Серый.
– Вполне возможно, что и так…. Но, всё же, будем страховаться. Решили мы с братом Петром продать немцам пятьдесят процентов акций нашей «Реки», пока они не обесценились. Вообще-то, мы хотели продать всё, без остатка, но Москва запретила. Мол, бумага – продукт стратегический, на ней печатаются газеты важные, листовки предвыборные…
Серый, дочитав текст соглашения до конца, спросил у Мишеля:
– Каким числом подписывать?
– Ну, тебе же двух-трёх недель хватит для сдачи дел? Вот, исходя из этого, и определяйся…. Да, как подпишешь, сразу же дуй за билетами и улетай в Санкт-Петербург. Не отсвечивай здесь обиженной мордой…
Над Восточносибирской возвышенностью безраздельно царствовала глухая зимняя ночь, на улице с самого вечера мела злая метель, в стёкла настойчиво стучались наглые и колючие снежинки. Все рейсы уже давно и прочно были отменены, большинство ламп дневного света потушены,