вздохнул он. – Вот смотри, список вакансий, куда народ на сегодня требуется.
Он открыл большую картонную папку, лежащую перед ним, и подвинул ее мне. Я увидел отпечатанный на машинке лист позиций из двадцати. Пробежал по нему глазами, отметил «Комендантскую роту» и «Горсвет», затем на Бочарова взглянул:
– А правда, что в Горсвете работа суточная?
– У фонарщиков выездных, – ответил Бочаров. – Это которые в поле работают. А что, Федька агитировал?
– Ну… да, он, – подтвердил я. – Все равно ни черта не знаю, а там, говорит, и платят неплохо, и время свободное есть.
– А насчет профессионального риска предупреждал? – уточнил собеседник.
– Вроде как, – пожал я плечами. – Только я пока не верю еще ни во что. Точнее, верю, но ни хрена не понимаю.
– В Горсвете поймешь, – усмехнулся тот. – Отговаривать не буду: если тебе лихость природная жить не дает – там тебе самое место. Да и люди там во как нужны, народу страсть за месяц у них накрылось.
Это он добавил с неким оттенком злорадства в мой адрес: мол, надо было раньше думать, прежде чем проситься. Не могу сказать, что пропустил мимо ушей, но заднего хода давать не стал, неудобно уже переобуваться. Да и вообще…
Он вырвал из другой папки какой-то разлинованный бланк, в котором начал что-то быстро писать, постоянно макая простенькую ученическую ручку с пером в чернильницу и немилосердно пачкая бумагу кляксами, да еще и тихо матерясь при этом. Покончив с писаниной, он помахал листочком, чтобы просушить чернила, затем протянул его мне:
– С этим в Горсвет пойдешь, в отдел кадров. Там тебя в штат зачислят, аванс выплатят. Это вот так, по улице, пока зеленый забор с воротами не увидишь справа, а за ним – желтый дом трехэтажный. – Он ткнул пальцем куда-то в стенку. – Это Советская, тридцать два, бывшее здание почтамта. Сегодня у нас…– он заглянул в календарь, – четверг у нас сегодня. В понедельник в девять утра жду здесь, на лекции для новичков. Это обязательно: с работы отпустят, даже если на дежурстве. Понял?
– Понял.
– Тогда шагай прямо туда, а то до конца рабочего дня всего полтора часа осталось. Не успеешь что-нибудь получить – тоже понедельника ждать придется.
– Ага, спасибо.
– Не за что. Поаккуратней здесь, в темноту не лезь.
– Вообще?
Он чуть удивленно глянул на меня, подняв мохнатые брови, затем спросил:
– На этот счет тебя так никто и не просветил?
– Нет, – чуть растерялся я.
– Тьфу, блин, – досадливо поморщился он. – Тут правило такое: не знаешь места – сперва туда посвети. Если больше суток где-то темнота была, там уже что-то завестись может. Но полная темнота, когда ни лучика света туда. Видал?
Он указал пальцем на шкаф с папками для бумаг. Я обратил внимание, что дверцы в нем просверлены во многих местах – грубо, дрелью.
– Вот так надо, где можно, – добавил он. – Чтобы как можно меньше мест для тени оставалось, понял? Пусть хоть лучик, и уже все в порядке. Если увидел вроде как траву, но такую черную и легкую как пепел – осторожно,