господа, – отвечаю я. – Не могу я принять магометанской веры, ибо я по рождению русский человек; Магомет запрещает вино; а русским без вина никак нельзя…» – «Какого же ты хочешь вина? – спрашивает Полкан. – Мадеру или мальмазию?[37] У меня есть скатерть-самобранка с любою едой, известной прогрессивному человечеству…» – Мунтьянский воевода вынимает свой двуручный меч и начинает сражаться со мною, жестокая улыбка играет на его окровавленном лице; но вот мы уже бросаем оружие на землю, братаемся и клянемся вместе воевать против турок. Вот я уже на корабле. Буря внезапна вдруг возмутила небо и море. Галера моя разбита штормом. Я, подобно Мирамонду, цепляюсь за какую-то доску, мальтийский капитан кидает мне веревку и оказывает гостеприимство; вот чудесные страны и диковинные народы. Вот Алжир и Марокко, усеянные трупами пиратов и наложниц, вот прекрасный Гудзарат[38]; тамошняя султанша оказывает мне дипломатический прием. «Я королева Шахразада, – говорит она, – гудзаратская султанша, индийская царица. Войди в мои покои, Семен Мухин! Но помни, казак, если твои исторические анекдоты меня не удовлетворят, я стану лягушкой и женой Кащея…»
– Сенька! – кричит Аристарх Иваныч. – Сапоги готовы?
– Готовы, – недовольно отвечаю я.
В то же время я слезами и враньем убедил фурьера Данилу научить меня стрелять из мушкета. Однако ж не успел я поднять ружье, как на амбулакрум внезапно нагрянул секунд-майор Балакирев, обычно занятый у Аристарха Иваныча составлением диспозиции и мадерой.
– Это почему без моего ордера делается? – заорал секунд-майор. – Кто разрешил порох впустую переводить? А ну как нагрянет неприятель, а у вас вся полка засажена!
– Никак нет, ваше высокоблагородь, – отвечал фурьер. – Чистим мушкеты каждый день. А мальчонка, вот, изъявил желание… в память об отце, так сказать…
Секунд-майор подошел ко мне, нелепо застывшему, подобно статуе Мессершмидта[39].
– Хочешь мушкатером быть? – строго спросил он.
– Хочу, – отвечал я.
– Тогда по науке делай всё! – он протянул мне другое ружье. – Сам заряжай, не барчук! На полувзвод ставь! Полку открывай! Патрон кусай! Сыпь! Приклад на землю ставь! Сыпь! Что, руки коротки? – на этих словах солдаты засмеялись. – А ты на камушек встань… Шомпол! Шомпол вынимай! Куда ж ты его на землю-то бросаешь, оголец! В ложе шомпол назад приткни. Да не тряси руками! Дай сюда! Вот так! Теперь к плечу приклад! Тяжело? А ты как думал, легко солдатом быть? Авантюрок захотел? Служить матушке императрице – вот единственно приличная русскому человеку авантюра… Целься! Куда целишься? В полотно целься! Или хочешь сам себя поубивать? На взвод ставь! Ниже, еще ниже, не по галкам, чай, стрелять собрался… Пли!
Я выстрелил. Горький дым с полки окутал меня, приклад стукнул по плечу, я закашлялся. Все вокруг снова засмеялись.
– Добро! – прищурился секунд-майор. – Жаль только в цель не попал, по кустам смазало. Ну всё, хватит с тебя на сегодня. Ступай домой, завтра придешь.
Так, день за днем, неделя за неделею, месяц за