причиной гибели других людей.
Элизабет с трудом перевела дыхание и кивнула.
– Еще один шанс, Колм, – сказала она, чувствуя, как теряет последние остатки гордости. – Дайте ей еще один шанс… пожалуйста. – Последнее слово далось ей с трудом. Она почти умоляла. А ведь Элизабет никогда не просила никого о помощи. – Я буду за ней приглядывать. Обещаю, что ни на минуту не спущу с нее глаз. Она исправится, обязательно. Ей просто нужно время, чтобы во всем разобраться. – Элизабет чувствовала, как дрожит ее голос. Ноги подкашивались.
В голосе Колма послышалась грусть.
– Все уже произошло. Мы не можем теперь ничего изменить.
– Каким будет наказание? – Она почувствовала подступающую дурноту.
– Все зависит от того, какой в этот день будет судья. Это ее первое нарушение, то есть ее первое зафиксированное нарушение. Так что он может ее пожалеть, но, опять же, может пожалеть, а может, и нет. – Колм пожал плечами, потом взглянул на свои руки. – Еще важно, что скажет задержавший ее полицейский.
– Почему?
– Потому что, если она не оказывала сопротивления полиции и не создавала проблем, это могло бы что-то изменить, но опять же…
– Может, и нет, – озабоченно сказала Элизабет. – Ну и? Она оказывала сопротивление? Колм весело рассмеялся:
– Потребовалось два человека, чтобы удержать ее.
– Черт, – выругалась Элизабет. – Кто ее арестовал? – Она снова начала грызть ноготь. После некоторого молчания Колм сказал:
– Я.
От удивления она открыла рот. Колм всегда был очень мягок с ее сестрой. Он всегда защищал Сиршу. Элизабет просто онемела. Она была так взволнована, что прикусила язык и теперь чувствовала во рту вкус крови. Ей не хотелось, чтобы люди поставили на Сирше крест.
– Я сделаю все, что смогу, – сказал он. – Просто постарайся уберечь ее от неприятностей до слушания, которое состоится через несколько недель.
Элизабет вдруг поняла, что уже несколько секунд задерживает дыхание, и выдохнула:
– Спасибо.
Больше она ничего не могла сказать. Испытав большое облегчение, она, тем не менее, понимала, что это не победа. На сей раз никто не сможет защитить ее сестру, и той придется отвечать за свои поступки. Но как она присмотрит за Сиршей, когда даже не знает, где ее искать? Сирша не могла жить с ней и с Люком – она была слишком неуправляема, чтобы находиться рядом с ребенком, – а отец уже давным-давно выставил ее из дома.
– Я, пожалуй, пойду, – тихо сказал Колм и, надев кепку, побрел по выложенной булыжниками подъездной дороге.
Элизабет присела на крыльцо, пытаясь унять дрожь в коленях, и посмотрела на свою машину, покрытую грязными пятнами. Почему Сирша должна все портить? Почему все, все, кого Элизабет любила, уходили из ее жизни по вине младшей сестры? Она ощущала невероятную тяжесть, давившую ей на плечи. К тому же известно, как поступит отец, если они привезут Сиршу к нему на ферму, а они непременно так и сделают. Не пройдет и пяти минут, как он будет звонить Элизабет и ругаться.
В доме зазвонил