Музей как лицо эпохи. Сборник статей и интервью, опубликованных в научно-популярном журнале «Знание – сила»
И не случайно такой умный и проницательный политик, как Борис Годунов, задумал в конце XVI века опоясать город каменной стеной. Строительство шло необычайно быстро, даже ночью. Кроме того, было запрещено возводить где-либо частные каменные постройки – совсем как при Петре I, который ради своего любимого «парадиза» на болотах – С.-Петербурга – прекратил каменное строительство во всем государстве! Вот на такой ответственный и нелегкий пост был назначен Шеин.
Для Шеина это стало ясно очень скоро. Осенью 1609 года польский король Сигизмунд III осадил Смоленск. Королевская армия не отличалась многочисленностью и не могла похвастаться сильной артиллерией. Впрочем, это обстоятельство не особенно беспокоило Сигизмунда. Он был уверен, что до серьезного столкновения дело не дойдет. «Стоит только обнажить саблю, чтобы кончить войну», – заверял король своих сторонников.
В этом заявлении было не одно только хвастовство – резкое падение силы и авторитета центральной власти пагубно отразилось на боеспособности русского войска. Общая усталость от смутного лихолетья и «расцаревщины» и социальная вражда расшатывали стойкость дворянского ополчения гораздо больше, чем сила интервентов. Но в отношении Смоленска польский король крупно просчитался: «все помереть, а литовскому королю и его панам… не поклонитьца». Такое решение приняли его жители. Со своим воеводой во главе смоличане отбивают все приступы неприятеля.
Однако положение осажденных с каждым днем становится все тяжелее. Сохранились письма дворянских жен, их основной мотив – «одва чють живы». И это пишут помещицы, имевшие осадные дворы и кое-какой припас в них! А что приходилось переносить «молодшим» посадским людям, пришлым крестьянам! То были все мизансцены огромной «народной драмы», по словам А. Пушкина, под названием Смута!
Изменилась не в пользу Смоленска и общая обстановка в стране. 24 июня под Клушиным войска Шуйского терпят сокрушительное поражение, и именно оно предопределяет дальнейшую судьбу незадачливого царя. Низведенный с престола и постриженный в монахи, он до конца выпьет горькую чашу позора – в 1611 году его провезут по улицам Варшавы, приветствовавшей триумф польского гетмана Жолкевского… Кстати, среди трофеев окажется и пленный к этому времени Шеин.
Сменившая Шуйского «семибоярщина» заключила в августе 1610 года договор с гетманом Жолкевским об избрании на русский престол сына Сигизмунда III, королевича Владислава. В итоге все становилось с ног на голову: сопротивление королю превращалось в государственное преступление, а бесконечные уступки и предательство – в политическую добродетель.
Но Смоленск по-прежнему оставался неодолимым препятствием на пути королевских войск. Даже прибывшая в конце мая из Риги осадная артиллерия не поколебала решимости его защитников. Правда, между сторонами возобновились переговоры, однако Шеин упорствовал и не собирался отдавать город королю. При этом на него сильно давило дворянство. Его смущали не только факт признания