зачёсанные назад волосы вкупе с большим выпирающим лбом делали его немного смешным в глазах окружающих. В глазах его сохранялся какой-то мальчишеский огонёк, выдавая свойственную гостю горячность и потаённую пугливость по отношению к окружающему миру. И рубашка, и пиджак, сшитый явно не по его меркам, были застёгнуты на все пуговицы. Дешёвые брюки и поношенные ботинки незамедлительно вызвали в душе графа чувство надменности.
Чувство надменности Соколовского было пропорционально неприязни Наивенкова. Он с лёгким презрением, читавшимся в его взгляде, оглядел со вкусом обставленную комнату со множеством кресел, дубовым столом, шкафчиками и картинами. На стене, за письменным столом, висел портрет покойного Александра Второго, величественно-спокойным взглядом глядевшего куда-то в сторону. Наивенков посмотрел на повреждённую руку Соколовского, поддерживающуюся бинтами, завязанными за шеей. Граф проследил неодобрительный взгляд посетителя, скользнувший по украшенным кольцами худым пальцам.
– Рад вас видеть в своём доме. Позвольте представиться, Александр Константинович, граф Соколовский, – граф слегка наклонил голову перед гостем.
– Леонтий Михайлович.
– Прошу, присаживайтесь. Так что же это за дело, в котором могу помочь только я?
– Прежде чем я начну, вы можете обещать, что наш разговор останется сугубо конфиденциальным?
– Если вы хотите признаться в преступлении, предупреждаю – я не святой отец, и Таинство исповеди не совершаю.
– Нет-нет. Ни в чём преступном я сознаться не хочу. Но то, что я вам расскажу, является информацией личного характера.
– За это можете не беспокоиться. Я не из тех сплетников, что готовы стереть себе язык, обсуждая чужую личную жизнь.
– Значит, я могу вам довериться. Видите ли, я и моя супруга живём гражданским браком, – начал Наивенков.
От глаз молодого человека не ускользнула лёгкая усмешка, появившаяся на лице графа, при слове «супруга». «Обычно все называют таких гражданских супруг любовницами, – подумал Соколовский, – суть не изменится от того, что подобрали другое слово».
– Её зовут Софья Дмитриевна Красненская. Последний раз я видел Соню в прошлый понедельник. Она выглядела встревоженной, но я не придал тогда этому значения.
– Где вы с ней виделись?
– В Александровском саду. После я проводил её домой, а сам уехал на нашу квартиру. Во вторник она должна была вернуться, но она не пришла. Я помчался к её матери. Она сказала, что Соня ушла от неё во вторник, около одиннадцати.
– Значит, пропала она всё-таки во вторник, ровно неделю назад. Кто её родители?
– Её отец скончался от туберкулёза больше года назад. К сожалению, у нас катастрофически не хватало денег на его лечение. Мать, Ольга Ивановна, служит гувернанткой у какого-то генерала.
– Вы с ней живёте вместе или нет?
– Да, вместе. Она иногда ночует у матери, и я не запрещаю этого – каждый человек имеет право на личную свободу. Я искал её своими силами, но безрезультатно. Я оббегал всех наших друзей, но