в своей жизни не возьму в руки оружие, – сказала она, – я ненавижу оружие. Давать револьвер мне бессмысленно. Все равно я не буду стрелять.
– А если на тебя нападут?
– Значит, так и будет. Уйду к бабушке, если судьба такая. Там все равно лучше, чем здесь.
Корень понял, что уговаривать бессмысленно, и больше не настаивал. В руках же всех остальных как по команде появились пистолеты, едва они выпрыгнули из подводы.
– Скажи своим идиотам спрятать пушки, – зло бросила Корню Таня, – я в дверь условным стуком постучу. Тогда и ворветесь.
Подошли к дому, на фасаде которого красовалась огромная вывеска «Ювелирное ателье Розенблата». В окнах магазина горел свет. Вокруг не было ни души. С наступлением темноты Слободка вымирала, и в восемь вечера во всей округе не было ни одного человека.
– Где охрана? – спросил Таню Корень.
– Охраны нет. По словам служанки, он платит охране и думает, что на него не нападут. То же самое сказала и любовница.
Подошли к закрытой двери. Изнутри не доносилось ни звука. Таня постучала условным стуком – четыре коротких, отрывистых удара. Но на это никто не отреагировал – полная тишина. Таня легонько подтолкнула дверь – было открыто. Корень сделал знак своим людям. Четверо ворвались внутрь магазина, держа наготове оружие. И остановились как вкопанные… Вслед за ними в магазин вошли Таня и Корень. Все внутри было залито кровью. Таня еще не видела такого страшного зрелища. На длинном прилавке, заляпанном кровавыми подтеками, на спине, лежал ювелир с перерезанным горлом. Из глубокой раны сочилась кровь, все еще продолжая стекать на пол. На полу на спине лежал приказчик – молодой мужчина с острой, козлиной бородкой, уставившись открытыми глазами вверх, в потолок. Горло его тоже было перерезано. Вдобавок в груди по самую рукоятку торчал охотничий нож.
– Матерь Божья… – прошептал один из бандитов, – святые угодники, защити нас…
– Боже… – Корень стал белым как мел, – подстава… Нас подставили… два жмурика…
Двойное убийство при налете даже во времена безвластия означало либо тюрьму надолго, либо расправу по законам военного времени – к стенке и пулю в голову. Вдобавок ко всему, двойное убийство нарушало некий неписаный кодекс воровского мира – налетчики угрожали оружием, но очень редко убивали тех, кого грабили. В криминальном мире мокрые дела стояли стороной, занимая особую, очень страшную нишу. Не каждый налетчик был способен на мокруху.
Здесь же убийства были совсем свежими – кровь еще не успела свернуться. Это означало, что убийцы опередили их меньше чем на полчаса.
Глядя на белые испуганные лица бандитов, Таня заставила держать себя в руках, несмотря на то что едва не потеряла сознание при виде крови.
– Тебя подставили, – она обернулась к Корню, – кто-то специально тебя подставил. Среди твоих людей есть крыса.
– Все мои люди чистые фраера, засохни свой язык! – Корень сердито зыркнул на Таню.
– Но ведь кто-то знал, что ты в восемь вечера придешь сюда?
– А