лицезрели собственный внешний вид, олицетворявший его полное фиаско.
– Прости меня Гретта. Ты не должна была видеть меня в таком состоянии. Я натворил глупостей. Прости, – беспрестанно твердил он.
– Ты что пьян? – приблизившись спросила она осматривая рану на его переносице, очевидно учуяв запах его дыхания.
– Это не причина. Это уже её последствия. Прости. Я разрушил твою жизнь, – повторял он.
– О чем ты говоришь? Можешь обьяснить что произошло? И почему ты весь в крови?
Но он лишь отрицательно кивал головой, виновато опущенной, скрывая лицо. Дочь помогла ему снять пиджак, и с немой тревогой сопроводила до дверей в ванную.
– Ты справишься один?
– Тебе не стоит переживать за меня, – уныло ответил он закрывая за собой.
Теплые струи воды мгновенно покраснели, омывая его напряженное тело. Сильные судороги были вызваны отнюдь не низкой температурой помещения, изваянного поредевшим, развалившемся кафелем. Это была внутренняя паническая атака, вызванная внезапным визитом дочери, который он никак не мог предвидеть. Ведь поставил на кон все её будущее, и с треском спустил все в бездонную пропасть тотализатора.
Вода постепенно розовела, пока не стала и вовсе прозрачной. Пришлось напрочь отречься от растущего соблазна вновь её обагрить, воспользовавшись раскладной опасной бритвой что оказалась под рукой как нельзя в ненужный момент. Только не сейчас. Он не смел допустить своей тендитной дочери пережить подобное. Самоубийство отца в совокупности с его полным разорением, и как следствием, отсутствием средств у неё самой, причинят ей не сколь физическую, сколь невообразимо глубокую душевную травму.
Оборачиваясь в тёплую махровую ткань, с ободранной каймой, Ласло не прикладывал ума как изложить ей данную историю, не выставляя себя полным идиотом, и не вызвав её ненависти к своей убогой фигуре.
Нержавеющая рукоять снова маняще блеснула в его глазах, но голос из-за двери вернул его в себя:
– Отец, у тебя там все в порядке? – робко доносился настырный вопрос.
– Я в норме, – сухо ответил он, появившись из парового облака перед застывшей у порога дочерью, – мне просто нужно прилечь, – оттягивая неприятный разговор заявил побитый отец.
– Конечно же пойдём, я постелила тебе, сменила белье, – её заботливые слова, лезвием врезались в органы его осязания.
– Почему же ты не поставила меня в известность о своём приезде? Ведь он должен был состояться на следующей неделе.
– Я что, не могу чаще навещать родного отца? Тем более я смотрю приезд мой, как раз к стати, и очень даже вовремя. Ты мне все же расскажешь как тебя угораздило?
– Расскажу, только услышать это будет нелегко, – дрожащим от волнения голосом ответил он, принимая горизонтальное положение, – ты готова?
– Готова, – взволнованно ответила ему дочь.
– Вчерашнее утро было самым плохим за всю мою жизнь, –