об этом, не надо!
– Нет, ты мне ответь, я теперь хочу знать!
Слава, покосившись на мужчину, молчал. Мужчина постучал по карману, проверяя наличие спичек, и ушёл в тамбур. Проводив его взглядом, Слава ответил:
– Лето было – жара. Поздно, не успели. Да и крови я много потерял.
– При чём здесь жара?
– Если бы была зима, можно было бы попробовать оторванную руку сохранить в снегу – заморозить. Нервные окончания замерзают, но остаются живыми, а так.
– Что потом было?
Слава, поглядывая на неё и не зная как себя вести в данной ситуации, спросил:
– Зой, может не нужно больше?
Она вытерла глаза и твёрдо ответила:
– Нет, рассказывай!
Вздохнув и с тревогой поглядывая на девушку, Слава не уверенно продолжал говорить:
– Потом я долго лежал в больнице, много начальства приходило ко мне с завода. Это ж непроизводственная травма, хорошо хоть больничный лист оплатили. Я ж в обед по собственной инициативе, не обращая внимания на все предупредительные щиты, полез туда. Из больницы вышел, меня на проходную определили работать, но я не смог. Все, особенно девчонки, идут мимо улыбаются, глазки строят, а как увидят руку, сморщатся и отворачиваются, будто я прокажённый. В общем, решил я уволиться и уехать. Рванул в Москву.
Слава замолчал, печально глядя в окно на быстро мелькающий лес. Наблюдая за грустно смотрящим вдаль и ничего там не видящим Славой, немного подождав, Зоя спросила:
– И как Москва?
– Да никак! Помыкался полгода, ничего не нашёл, деньги заканчивались, вот и поехал куда глаза глядят.
Слава замолчал, продолжая смотреть в окно. Зоя посидела немного молча, не радостно наблюдая за ним и сказала:
– Вот, Слава, ты говоришь, что жалеть тебя не надо, а я не могу, мне жалко! Так жалко, что хоть плачь!
Он растерянно взглянул на неё. Зоя вытерла наполнившиеся слезами глаза и, навалившись вперёд на стол, глядя ему прямо в лицо, не мигая сказала:
– Не могу я так! Мне жалко тебя, очень! Хочется прижать к себе, посочувствовать, пожалеть.
Она замолчала, но видя удивлённый взгляд, тронутого её словами Славы, опустить глаза и добавила:
– Как брата!
Он, улыбнувшись, медленно, нараспев сказал:
– А-а!
Поняв смысл её слов и, видя, как она застеснялась, он молчал и улыбался. Зоя не обращая внимания на его улыбку, спросила:
– Почему ты не поехал домой к родителям?
Посерьёзнев Слава ответил:
– Нет у меня никого!
Зоя растерявшись, часто заморгав, спросила:
– Как это?
Он отвернулся и, не отрывая взгляда от пейзажа за окном, спокойно, как-то отрешённо, ответил:
– Детдомовский я!
Зоя от сочувствия и сострадания даже сморщилась. Грустно глядя на него, в