И первым послышался женский голос:
– Эй ты, новенький! Ты кто такой?
Я с полным равнодушием продолжил насыщаться, с трепетом и предвкушением ожидая горячие блюда. Поэтому не желал отвлекаться от этого блаженного дела даже на мгновение. Да и вообще, меня с детства родители учили во время еды не разговаривать, иначе подавиться можно.
А хорошо идет мясцо-то! И только начинает во рту или в глотке застревать, как я его одним глотком кальвадоса словно очищающей лавиной проталкиваю. Лепота!.. Если бы еще соседка не надрывалась жалостливо:
– О чем вы там с этим «кашеносом» шептались? Не вздумай с ним откровенничать! Подлая и мерзкая тварь. Стукач! Провокатор!
Ага! Еще недавно ты и меня, красотка, нехорошими словами унижала. Даже не спросив о сути моего заключения. Так что верить тебе – себя не уважать. Ну и подавиться не хочу, напоминая очевидное. Молчу. Ем. Наслаждаюсь. Чувствую, как все мои симбионты воспряли духом и стараются, стараются, стараются…
– Эй, новенький! – Ну вот, опять эта рыжая. Неужели так быстро слопала свою порцию? – Ты что, оглох? Или прикидываешься дубиной стоеросовой? Отзовешься или нет?
Чего ей неймется-то? Уже злобно хмыкаю, но еще сдерживаюсь. Тем более что в процесс перекрикивания подключается отступник, можно сказать, политический страдалец от теократии и возмутитель здешнего паноптикума из обожествляемых предков:
– Сюзанна! Не вступай в контакт с этим членистоногим! Он наверняка хочет у тебя выпытать о намерениях, после чего тебя вообще засадят в общую тюремную камеру.
Видимо, угроза в самом деле нешуточная, раз девица на какое-то время умолкла в раздумьях. Но имя-то какое у нее прекрасное и звучное. У-у-у!.. И родное. Словно далекой Землей повеяло. Даже не верится…
Имя хорошее, но вот характер у Сюзанны явно не сахар:
– Плевать на общую камеру! Мне уже все равно! – Она словно стала впадать в истерику: – Я на свободу хочу! Людей увидеть! Садовые деревья потрогать! А-а-а-а!.. Отзовись, моллюск безмозглый!
Я уже и мясо прожевал, запил его глотком кальвадоса и собрался пожалеть несчастную узницу. Но последние слова отбили все желание пообщаться, и я вновь приступил к наполнению своего желудка ценными углеводами, белками, крахмалом, алкоголем… ну и прочим.
После нескольких минут рыданий и причитаний всхлипы затихли, и послышался голос мужчины из четвертой:
– Зря ты так нехорошо отзываешься о нашем товарище по темнице. Он ведь нам ничего плохого не сделал…
Ну, кто на что учился. У кого темница, а у меня вон светлая комната. И я с удовольствием осматриваю открывшуюся моему взгляду долину. Или равнину? Но в любом случае красиво над ней местное светило движется… Хм! А ведь справа налево оно движется! То есть мы – в южном полушарии. Пригодится это знание или нет? Но в любом случае отложить в памяти будет полезно.
После чего я вернулся к открытому окошку двери, наступая на горло своей принципиальности и обращаясь солидным басом к мужчине:
– Насколько