Волны и завихрения эфира, несущие сообщения о преступлениях и принятых мерах, подхватили его. Офицер полиции в Бронксе, не при исполнении, неудачно зашел в автосервис – тот как раз грабили. Сообщили, что офицер застрелил одного налетчика и погиб, а школьный охранник подхватил с пола его пистолет и открыл ответный огонь. В Шипсхед-Бэй обнаружены тела матери и дочери с множественными ножевыми ранениями, нашедший их офицер говорит, что трупы настолько изломаны и исколоты, что походят на драные мокрые одеяла. В багажнике угнанной машины, брошенной на Лонг-Айленде, найден труп пропавшего без вести мужчины из Бронкса; детективы, разыскивавшие покойного, чтобы обвинить в покушении на убийство, отпустили пару смачных комментариев, впрочем, те сразу потонули в разговорах экипажей, откликнувшихся на происшествие в Мидтауне: там парень, похоже, рассердился на свою беременную девушку – ему чего-то хотелось, а она отказала, – облил ее бензином и поджег.
«Все из-за того, что люди чего-то хотят от других людей», – подумал Тэллоу, пробираясь через запруженные улицы Манхэттена. Много людей, много трупов…
Он уже почти проехал 50-е улицы Вест-Сайда, когда движение окончательно застопорилось. Машина еле ползла, и Тэллоу успел разглядеть крупную даму с седыми и зачем-то крашенными в черный волосами: женщина стояла на коленях перед чахлым деревцем (такими украшали здешние тротуары), а голени ее в выцветших шерстяных носках лежали на низкой кованой ограде вокруг квадрата грязи, в котором приходилось выживать несчастному растению. Из шеи женщины торчало что-то серебристое. Вокруг стояли парамедики и полицейские, целиком и полностью поглощенные случившимся несчастьем, и потому им не было никакого дела до маленькой толпы зевак, щелкавших все на мобильные телефоны. Тэллоу понял: тонкий металлический стержень пробил женщине шею и вышел из горла, пригвоздив к хилому стволу.
Впереди поток машин разделился, обтекая фургон скорой, припарковавшийся рядом со здоровенным «Крайслером Таун энд Кантри», который выехал одним колесом на тротуар и подмял под себя и велосипед, и велосипедиста. Заднее колесо велосипеда выглядело так, словно взорвалось: шина в клочья, обод перекручен, разодран и висит в воздухе, как мятая буква С. Велосипедиста и вовсе придется по кускам собирать. Лимонная лайкра костюма мокла в вывороченном мясе.
Тэллоу понял, что велосипедному колесу не хватает нескольких спиц. Вот они, раскатились по тротуару. Некоторые, но не все. Он знал, куда угодила последняя. Колесо вывернулось, и по немыслимому капризу природы спица, подобно шальной стреле, пробила женщине шею.
Мелькнула мысль: а может, предъявить бляху синемундирным или парамедикам и вызнать подробности? А потом он решил – нет, не надо. Тэллоу объехал место аварии и оставил за спиной женщину, опустившуюся в молитвенном поклоне перед деревом на нью-йоркской улице.
До пятисотых номеров по Западной 145-й он добирался долго – во всяком случае, пока доехал, спина затекла и перенапряглась – болели и плечи,