ваш дом ограбили. И вы свалили вину на эту девушку.
Трегубов дернулся, будто его ударили палкой.
– Не было никакого ограбления! – сказал он звонким петушиным голосом, – Слышите! Никакого ограбления! А девчонку я выгнал потому… Потому что не хочу больше терпеть в своем доме эту особу.
– Позвольте нам войти и осмотреть дом, – потребовал Архипов.
– Нет! Не позволю!
– Да ты с ума, что ли, спрыгнул, Михайла Фомич! – вмешался Михеев. – Ты хоть понимаешь, с кем разговариваешь?
Архипов повернулся к Скопину. Тот кивнул и сделал шаг вперед.
– Господин Трегубов, – произнес Иван Федорович тихо. – Я судебный следователь Скопин. Властью, данной мне прокурором Москвы и судебными законами России, а также для проверки полученной мной информации я приказываю вам впустить нас в дом и показать все, что мы посчитаем нужным.
– А если я откажусь? – спросил старик уже без задора.
– Тогда я вызову сюда нижних чинов. Вас мы арестуем и проведем полный обыск со вскрытием полов, поиском тайников и вспарыванием подушек. А также реквизируем по описи все, что посчитаем подозрительным или имеющим отношение к делу, – спокойно ответил Иван Федорович. – А дом опечатаем до прекращения следствия.
– Черт бы вас побрал! – сказал старик в сердцах и махнул лампой. – Входите. Но только девчонку я не пущу. Пусть остается здесь.
– Под дождем? – спросил Архипов. – Вам ее не жаль?
– Мария пройдет вместе с нами, – сказал Скопин. – Как свидетель.
– Свидетель чего? – усмехнулся старик.
– Неважно.
– Ну-ну! – Трегубов отошел внутрь, пропуская пришедших.
В дверях Скопин остановился и повернулся к квартальному.
– Идите спать, Михеев, дальше мы сами.
Квартальный отдал честь, потом погрозил коллекционеру кулаком и пошагал обратно к калитке.
– Пройдемте сразу наверх, – предложил Скопин.
Старик бросил ненавистный взгляд на Машу. Вслед за коллекционером они поднялись на второй этаж.
– Маша, где ваша комната? – спросил Скопин.
– Тут, – Маша указала на дверь.
– Откройте, – приказал Скопин старику.
Тот фыркнул и открыл дверь. Иван Федорович взял у Трегубова лампу и вошел внутрь.
– Маша, идите сюда, – позвал он.
Архипов увидел усмешку на плотно сжатых губах старика.
Когда Маша вошла в свою комнату, Скопин поднял лампу повыше, осветив голые стены. Комната была совершенно пуста, будто тут никто и не жил.
– Он все вынес, – сказала Маша горько.
– Да, – кивнул Скопин. – Похоже, старик подготовился. И не только тут.
Они вышли.
– Я же говорю, – издевательским тоном произнес Трегубов. – Нет у меня никакой племянницы. И не было. А эту девку я взял с улицы и содержал ее. А потом прогнал.
Маша закрыла лицо руками. Архипов издал такой звук, будто собирался выругаться.
– Ну хватит уже, – тихо сказал Скопин. – Надо и меру знать. Маша, где произошло ограбление?
Она указала