хорошей семьи идет навестить бедняков, все равно должна ехать в карете в сопровождении лакеев, чтобы хвастать своим богатством перед лицом их бедности и вынуждать их чувствовать себя в десять раз несчастнее.
Навещать бедняков? Так вот чем она занималась! Значит, себя она не считает бедной.
– По крайней мере, я могу сказать камердинеру, чтобы он больше никого не искал: ведь я уже узнал, кто вы такая.
– Вашему камердинеру?
– Да. Я приказал ему обойти окрестности и найти вас, чтобы предложить некоторую сумму в возмещение одежды, которая пострадала после того, как вы… м-м-м… упали в канаву.
– Милорд, вы всегда приказываете слугам делать за вас черную работу? Думаете, за деньги можно купить что угодно… или кого угодно?
– Достаточно, Эстер! – Рядом с лордом Ленсборо появился сэр Томас. – Мы все по-прежнему ждем карты.
Весь ее гнев куда-то улетучился.
– Извините, дядя Томас. Я… – Она вздохнула. – То есть лорд Ленсборо…
– Да, я понял, что здесь происходит, – сурово ответил сэр Томас. – Иди, девочка. Твои тетки Сьюзен и Валерия ждут партии в вист.
Она подхватила колоды карт и удалилась.
Лорд Ленсборо невольно посмотрел на сэра Томаса с уважением: ему удалось обуздать бешеный темперамент племянницы всего несколькими решительными словами.
– Милорд, надеюсь, вы не сочтете мои слова неуместными, но, по-моему, вам лучше держаться подальше от моей племянницы.
– Что, простите?
– Позвольте напомнить, что вы приехали сюда не ради моей племянницы, а ради моих дочерей.
– Если вы думаете, что я пытался флиртовать с вашей племянницей, вы сильно заблуждаетесь. Я просто хотел убедиться в том, что она не сильно пострадала после нашей первой встречи, и пообещал компенсировать ущерб, какой понесло ее платье, когда…
– Когда – что?
Лорд Ленсборо поспешно объяснил:
– Ваша племянница сегодня упала в сточную канаву, а я стал свидетелем этого происшествия, сэр, только и всего…
– В сточную канаву? На дороге, по которой вы ехали… Боже правый, уж не с корзинкой ли она шла? По вашему лицу вижу, что да.
О небо, неужели эта женщина имеет обыкновение воровать еду с кухни, желая помогать обездоленным?! Он вовсе не собирался выдавать ее, хотел лишь убедить сэра Томаса, что не флиртует с леди Эстер.
Но сэр Томас вихрем пронесся по залу к племяннице и сказал ей что-то на ухо. Она сначала покраснела, а затем смертельно побледнела. А когда он выпрямился, Эстер вскочила и выбежала из комнаты, метнув на лорда Ленсборо укоризненный взгляд.
Он повинен в том, что ее прогнали из салона? Должно быть, сэр Томас решил, что ее поведение трудно назвать приемлемым. Зачем он вообще представил ему свою племянницу, если не хотел, чтобы его гость с ней беседовал! Бедных родственников обычно не подпускают к важным гостям, особенно таких, которые не умеют себя вести.
Но как посмел сэр Томас делать замечания ему, Джасперу Чаллинору, пятому маркизу Ленсборо? Просто верх неуважения! Теперь