ли на самом деле великий писатель ислам, или таким образом он выразил свой протест политике тогдашней православной церкви.
Что, с вашей точки зрения, Лев Николаевич имел в виду, делая такое заявление?
Исмагил Шангареев
На этот вопрос нельзя ответить однозначно – да или нет. И слова Толстого «Считайте меня добрым магометанином» надо рассматривать в контексте тех событий, которые стали причиной того, что великий писатель мог публично предпочесть ислам православному христианству. Однако это вовсе не говорит, что Толстой принял ислам как веру, культуру и образ жизни. Давайте прочтем текст… «Вы вникните немножко в мою жизнь, – пишет великий писатель. Всякие успехи жизни – богатства, почестей, славы – всего этого у меня нет. Друзья мои, семейные даже, отворачиваются от меня. Одни – либералы и эстеты – считают меня сумасшедшим или слабоумным вроде Гоголя; другие – революционеры и радикалы – считают меня мистиком, болтуном; правительственные люди считают меня зловредным революционером; православные считают меня дьяволом.
Признаюсь, что это тяжело мне… И потому, пожалуйста, смотрите на меня, как на доброго магометанина [мусульманина – И.Ш.], тогда всё будет прекрасно».
Нурали Латыпов
Сколько бесконечного одиночества в этих словах. Как страшно их читать, сознавая, какие нравственные муки испытывал этот человек, подаривший миру столько прекрасного, поистине возвышенного и светлого. Кульминацией травли великого писателя стало Решение Синода об анафеме (по-гречески «отделении, отлучении») Льва Толстого от Церкви, напечатанное на страницах газеты «Церковные ведомости» от 20 февраля 1901 г. Как пережил её великий писатель? Мне даже говорить об этом трудно. Быть отверженным только за то, что правду Господа поставил выше церковных авторитетов. Кто их теперь помнит, этих попов, выносящих анафему гению? В то же время Толстой и сегодня, и всегда будет жить в памяти народов мира.
И всё же, насколько искренна фраза «пожалуйста, смотрите на меня, как на доброго магометанина, тогда всё будет прекрасно».
Исмагил Шангареев
Эта фраза, которую в той или иной форме произносили Пушкин, Лермонтов, Бунин… Тенденция восхождения великих русских писателей и поэтов к Корану настолько ясно прослеживается, что вряд ли есть смысл кому-то доказывать значение исламского фактора в формировании духовных основ российского общества. Но! Следует помнить, и я об этом уже говорил в предыдущих интервью, что нельзя ставить знак равенства между обращением к духовным смыслам ислама и его принятием как веры.
Толстой открыто предпочел ислам православной церкви. Церкви, а не вере. Он обвинил православную церковь в отходе от заповедей Иисуса Христа и был за это предан анафеме. По сути он бросил вызов, подчеркивая, что ислам ближе к Истине Господа и поэтому осознанно заявил: «смотрите на меня как на доброго магометанина». Иначе говоря, человека, верящего в Бога вне искажений, которые, по его мнению, возникли в среде служителей православной церкви.
«Не