я понимаю, история была некрасивая. Тетя Абигайль обратилась в суд, доказывая, что бабушка неспособна воспитывать ребенка, дошло до того, что тетя пыталась ее засудить.
– Чет, хочу тебе кое-что показать, – Триш раскрыла ладонь: от раны остался только тоненький шрам.
Чет распахнул глаза:
– Ничего себе… Совсем зажило.
– Да. Удивительно, правда? Может, у нее и не все дома, но она уж точно не сумасшедшая. В этих ее старых умениях что-то и вправду есть.
Они помолчали.
– Мне нравится твоя бабушка, Чет.
– Даже если она – злая ведьма? – улыбнулся Чет.
– Она просто удивительная. Правда. И вся эта ее магия тоже. То есть, конечно, все эти заклинания и ворожба – это просто ритуал… По крайней мере, я так думаю. Но есть еще целый мир целебных трав и кореньев, о котором я ровно ничего не знаю. Она показала мне этот ее солярий. И там не только растения; там у нее саламандры, лягушки, жуки. Она – просто ходячая энциклопедия грибов, кореньев, разных видов плесени и даже по грязи – черт, да она специалист по всему, что встречается в природе. И, Чет, лучше всего то, что ей хочется передать эти знания, научить кого-то всему, и этот кто-то – я, представляешь? Она сама спросила, не хочу ли я попробовать.
– А ты хочешь?
– Ты что, смеешься? Я думала, мне придется ее упрашивать, и… и… – Триш осеклась. – Ты чего смеешься?
– Значит, ты не против остаться? Попробуем?
Триш закрыла глаза, сделала глубокий вдох, а потом открыла их опять.
– Думаю, да. По крайней мере, на время. Пока ребенок не появится.
– Да?
– Да.
Чет встал, выключил свет. Они разделись и легли в кровать. Он положил руку ей на живот. Триш накрыла его руку своей.
– Думаешь, они нас найдут?
– Нет, – сказал Чет, стараясь, чтобы его голос звучал уверенно. – Тетя постаралась на славу, пытаясь похоронить прошлое.
– Ламия так радуется ребенку, – сказала Триш. – Знаешь, она хочет, чтобы я рожала здесь, у нее.
– А ты что об этом думаешь?
– Мне кажется, я буду в хороших руках. Она стольким детишкам помогла появиться на свет. А еще, если я буду дома рожать, это значит, что нам не придется обращаться в больницу.
Ребенок брыкнулся. Чет ахнул, потом рассмеялся:
– Похоже, наша дочь тоже согласна.
Триш примолкла; ясно было, что она о чем-то думает.
– Чет, милый, у нас все может быть так хорошо.
– Да, – согласился Чет, и замолчал, ожидая, что она скажет дальше.
– Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал. Для меня.
– Хорошо.
– То, что мы делали – сбежали из дома, все бросили, – чтобы этот ребенок остался с нами. Ну… мне страшно от этого. Твоя бабушка, она просто чудо, и, я думаю, тут у нас все будет хорошо. Но мне нужно знать, нужно услышать это от тебя еще раз… Что ты не вернешься больше в тюрьму. Что ты покончил с наркотиками, что не будешь больше ими торговать, перевозить их, – все это.
Чет с самого начала знал, что будет непросто, что ему немало придется поработать, чтобы вернуть ее