и палок с улицы сгрызались мгновенно и лишь отчасти уменьшали потери. Дик, видимо, любил разнообразие.
Наступил ноябрь, и Дик впервые увидел снег. Радостно бросившись в сугроб, он утонул в нём почти полностью, попытки радостно прыгать удавались не вполне, вся сила прыжка уходила в уши, Дик с трудом подпрыгивал на месте, зато над сугробом трепетали и прыгали никогда несдающиеся рыжие флаги. Есть снег тоже было здорово.
Дик уже вырос в молодого пса, которому нужен был больший выгул. Костик стал ходить с Диком в лес. Традиционно Костик шёл по тропинке, а Дик челноком носился влево-вправо, свесив язык и размахивая ушами и хвостом с рыжей бахромой. Чем взрослее и крупнее становился пёс, тем сложнее было Костику его выгулять – уже сам Костик устал, а Дику хоть бы что, подбежит, жарко дыша, и смотрит на хозяина, чего, мол, остановился? Я же охотничья собака – забыл что ли? Мы на охоте и до сих пор никого не поймали. Я уже вспугивал тебе столько птиц, а ты всё не стреляешь и не стреляешь! Костик даже чувствовал вину, что у него не то что ружья, а даже лука приличного нет. Подождав немного, Дик словно говорил: «Давай я попробую еще вспугнуть, может ты на этот раз поймаешь, хозяин», срывался с места и снова исчезал в чаще. Только мерный шум сминаемой травы и треск ломаемых веток раздавался то слева, то справа.
Зато зимой проблема уставаемости Дика решилась проще. Во-первых, по сугробам было бегать гораздо тяжелее, чем по земле, во-вторых, Костик стал ходить с Диком на лыжах. Если раньше Дик и за три часа не мог убегаться, то сейчас уже через час он еле плелся домой, свесив голову и едва не касаясь языком снега. Так что с точки зрения Костика, у снега был несомненный плюс.
Решив, что Дик достаточно окреп, Костик взял его в дальний поход – на Заячью горку. В этот раз он пошел с друзьями, кое-кто из которых обзавелся специальными «горными» лыжами – купил самые маленькие детские деревянные лыжи и отпилил их сзади почти под самые крепления. На таких лыжах можно было выделывать зигзаги, как показывали по телеку. Костик же придерживался классического взгляда на спуск – спускаться нужно на обычных беговых лыжах, прямо и как можно быстрее.
До Заячьей горки дошли быстрым ходом, всем скорее хотелось начать кататься с горы. Но как только первый из ребят оттолкнулся и стал разгоняться, Дик с истеричным лаем бросился к нему. Парень недовольно остановился. Пришлось Костику взять Дика на поводок, пока все не спустятся, а самому спускаться самым последним. Костик пропустил всех, спустил пса с поводка и поехал.
Дик встрепенулся, тряхнув ушами, секунду поразмышлял, прислушиваясь к себе, не смог себя побороть и с лаем бросился за Костиком. В его лае в этот раз, кроме азарта преследователя, слышалось отчаяние из-за невозможности преодолеть свою охотничью природу: «Так-то я понимаю, что Костик не добыча, но сделать с собой ничего не могу». Костик попытался оторваться от преследования,