сил повалилась на диван. Ты сел рядом, взял в руки мою стопу и принялся разминать, массажем снимая боль после восьмичасового хождения по ножам.
– О господи, – стонала я от удовольствия. – Честное слово, это не хуже секса.
Я думала, ты засмеешься шутке, но нет, ты не засмеялся.
– Люси, – сказал ты, продолжая растирать мне левую стопу, – нам надо поговорить.
Я села на диване, выдернув у тебя ноги и поджав их под себя:
– О чем? С тобой все хорошо? У нас все хорошо? Мне кажется, все замечательно, но если что-то случилось…
– Люси, – повторил ты и глубоко вздохнул, – помолчи. Не знаю, с чего начать, поэтому скажу без предисловий. Мне предложили работу в «Ассошиэйтед пресс». Они посылают меня в Ирак, прикомандировывают к войскам, для начала – снимать репортажи. В перспективе обещают стабильное жалованье. Пит кое-куда позвонил, подергал за ниточки. Он знал, что я хочу работать за границей.
На секунду у меня перехватило дыхание.
– Когда надо ехать? – прошептала я. – Надолго?
– Они хотят, чтобы я отправился через три недели. Работы, как минимум, на два месяца. Но не исключено, что намного дольше.
– И когда ты должен дать ответ?
На самом деле я в этот миг думала: «Два месяца еще не срок, мы справимся. Даже если и дольше. У нас все получится».
– Уже дал, – ответил ты, разглядывая свои ногти. – Я согласился.
– Что-что?
У меня было такое чувство, будто кто-то вынул пробку из нашей с тобой совместной жизни, и, как вода из ванны, она хлынула прочь, словно вихрь торнадо. Я тут же вспомнила Кейт, вспомнила ее слова о том, что ты уедешь и мое сердце разобьется.
Ты все еще смотрел не на меня, а куда-то в сторону.
– Это долго решалось, не сразу, – сказал ты, – но сегодня бюрократическая машина сработала. Я сам не знал, что так получится. Все висело на волоске. Я не хотел тебе говорить, пока все было непонятно. Не хотелось зря расстраивать, если бы ничего не вышло.
Я ощущала каждый удар своего сердца, каждый толчок крови в теле. Открыла рот, но, хоть убей, не смогла вымолвить ни слова.
– Еще несколько месяцев назад, когда я увидел первую статью «Ассошиэйтед пресс» про Абу-Грейб[6], я сразу понял, что должен ехать туда. Картинки способны поменять точку зрения. Изменить убеждения, взгляды. Я не могу оставаться в стороне и думать, мол, пусть другие делают эту работу, тем более что считаю это очень важной работой. Я предупреждал тебя, Люси, что собираюсь уехать. Ты прекрасно знала о моих планах.
Да, знала. Но я же не понимала, что твое «уехать» шло рука об руку с «навсегда». И что это не обсуждается. Что мы не будем искать решение вместе. Более того, я оказалась совсем не готова. Особенно в этот вечер. В такой вечер надо веселиться, радоваться жизни, успеху. Я взлетела на такую высоту, на какой никогда еще не была в жизни. Работа, которую я проделала сама, получила премию «Эмми». И я расслабилась. Позволила себе быть абсолютно счастливой.
Почему