для него воззвание. После этого Горький отправил телеграмму в США, в журнал Херста «Нью-Йорк Джорнал»: «Русская революция началась!»
А полиция только после выступления в Вольном экономическом обществе всполошилась, объявила розыск Гапона и Рутенберга. Но они уже исчезли. Расстригу вывезли на дачу Горького в Куоккалу. Сейчас это Репино, Курортный район Санкт-Петербурга в черте города. Но тогда Куоккала была на территории Финляндии. А она в составе Российской империи обладала особым статусом. Еще Александр I даровал ей конституцию, значительную автономию. В Финляндии было свое правительство, свой выборный сейм, она жила по отдельным законам.
До XIX в. это была нищая и забитая окраина Шведского королевства, но под покровительством России Финляндия расцвела, разбогатела. Разрастались финские города, сформировалась прежде не существовавшая финская интеллигенция. Но, невзирая на это, здесь были сильны сепаратистские настроения, нагнеталась русофобия. Местные власти и полиция распоряжений Санкт-Петербурга не выполняли. Политическим противникам сочувствовали, покрывали их. У эсеров и большевиков в Финляндии имелись убежища, связи. Гапона переправили через шведскую границу.
У Горького заранее было подготовлено другое место. Еще осенью 1904 г. его сожительница Мария Андреева уволилась вдруг из МХАТа, перешла в Рижский театр, сняла там квартиру. К ней и прибыл писатель. Причем в Риге готовилась еще одна провокация, как в Петербурге, «кровавая суббота». Но авторство или соавторство Горького в составлении подрывного воззвания удалось установить. В Риге его арестовали, отправили в Петропавловскую крепость. Повторение трагических событий в Риге удалось предотвратить.
А в столице в ходе «Кровавого воскресенья» погибло около 130 человек, получили травмы и ранения 299 – включая солдат и полицейских. Но мировая пресса многократно преувеличила число жертв. Британские, французские, американские газеты выплескивали волну ужасов. Смаковали жестокость царя, якобы расстрелявшего собственных мирных подданных, шедших к нему на поклон, придумывались фантастические подробности. Ту же тему подхватили отечественные либералы, революционные агитаторы.
Судьбой Горького мировая общественность особенно озаботилась. В его защиту поднялась общая волна негодования – во Франции, Англии, Германии, газеты выходили с аршинными заголовками, собирались митинги. В Италии даже депутаты парламента приняли общее требование немедленно освободить писателя. В США петицию о его освобождении подписали видные политические, общественные, культурные деятели. В связи с войной отношения России с западными державами и без того были не блестящими. Власти сочли за лучшее выпустить Горького под залог. Его по просьбе Андреевой внес Морозов, а писатель, обретя свободу, сразу перебрался в Куоккалу, где был в полной безопасности.
Стоит подчеркнуть, что страшная провокация в столице была многоплановой. Она не просто дала толчок к раскручиванию