по ночам и бабушке приходилось менять пеленки.
Меня уже три дня не вызывали на допрос, я делаю круги по камере и размышляю о женщинах. Женщины созданы для того, чтобы мы разгадывали их уловки. Бесхитростная женщина противна природе. Я пытаюсь разгадать уловку Додо, но в голове у меня маячит ее спелый каталонский зад и темнеют две терновые ягоды, кисловатые, будто лепестки батарейки.
Женщина подобна рою июльской мошкары, ее физика являет собой броуновский хаос, а вовсе не скольжение и поступательное движение, как многие думают. Что до метафизики, то она составляет лишь ту часть женщины, которую она использует, чтобы морочить тебе голову. Уходя, она забывает тебя начисто, irra! irra! – так лузитанец на рыбном рынке ударяет ножом по стальному прилавку, отсекая мерлузе голову и хвост.
Все это я знаю теперь, а тогда в отеле “Барклай” я не знал, что и думать, когда тетка сбросила мокрое платье и бродила по комнате в поисках халата, не обращая на меня внимания. В девяносто первом, когда я увидел Зое в первый раз, эта сцена показалась бы мне чистым вымыслом. В тот день мы с Фабиу стояли на заросшей травой крыше дома и смотрели вниз, на круизные корабли. Тетка мелькнула на нижней терассе, поглядела на нас, прикрыв глаза рукой от солнца, я успел заметить, что на ней плетеные сабо на босу ногу. Потом она перешла улицу, поздоровалась с кем-то, нырнула в подвал под вывеской “Панаджи” и вышла, прижимая к груди пакет с торчащими копьями французских булок.
Я смотрел на нее не отрываясь: как эта девчонка может быть сестрой моей матери? Она была из моей жизни, легкой, непрочной жизни собирателя марок, спящего на матрасе у стены, заклеенной постерами “Аквариума” и “Кино”. Она не могла принадлежать пани Юдите и пани Йоле, их затхлой, пахнущей корвалолом жизни, полной обид и недоумения.
Что сказала бы тетка, будь она здесь, со мной? Милый, мы все в тюрьме, только не у всех хватает воображения, чтобы это понять.
Что сказала бы бабушка Йоле, будь она жива?
Молись святому Иуде Фаддею, заступнику в безнадежных делах.
И что скажешь ты, Хани, прочитав этот файл?
Ну и муженек мне достался, куррат, куррат.
Было около полуночи, я начисто забыл, какая дорога ведет к автобусной станции, и брел вдоль заборов, с отчаянием вглядываясь в зашторенные окна. Поселок был темным и пустым, только фонари на главной улице сияли в мокром тумане, будто огни святого Эльма на мачтах. Под одним из таких фонарей я увидел пальмовую шляпу, висевшую на столбике ворот, и вспомнил азиатку, которую видел днем на пляже. Белая кнопка всхлипнула, но звонок не сработал. Я постучал костяшками пальцев по косяку, набрал горсть мелких камней и перекинул ее через стену. За воротами хлопнула дверь, и послышались шаги по мокрому гравию.
– Мне нужно позвонить! Я ваш сосед! Я живу в “Веселом реполове”!
Человек некоторое время постоял за воротами, потом я услышал, как осторожно поскрипывает гравий, и понял, что он уходит в дом. Я посмотрел на