шла, согнувшись под тяжестью корзины, во второй Красс признал еще более раздобревшего Вибия Пациана. Он пошел навстречу гостям, и друзья встретились с крепкими искренними объятиями.
– Вибий! Ты все растешь вширь! – заметил Красс.
– А ты, Марк, почти не изменился. Разве что, лицо приобрело мужественные черты.
Слуга Вибия между тем оставил корзину и удалился на почтительное расстояние.
– Побеседуем здесь, друг. Моим спутникам незачем видеть тебя, а рабам тем более, – предложил Красс и уселся на поваленное дерево.
Вибий последовал его примеру.
– Пригодилась наша пещера! ― удовлетворенно произнес гость. ― А я, признаться, про нее совершенно забыл.
– Еще как пригодилась. Ты бы видел, какое из нее получилось великолепное жилище. Там есть все, что имеет обычный дом: спальня для меня с товарищами, комната для рабов, кухня, кладовая. Рабы плетут из виноградной лозы кровати, сушат мох для лежанок. Право же, мне намного уютнее здесь, чем в суетливом, грязном, продажном Риме.
– Будет ли долговечна твоя любовь к первобытной жизни? – философски заметил Вибий.
– Все зависит от воли богов. В последнее время они не благосклонны к Вечному городу и моей семье.
– Что же произошло, Марк?
– А разве ты ничего не знаешь?
– Слухи, что доходят до нас, сильно разнятся. Впрочем, это можно понять – их доносят люди, а они одно и то же событие видят в разном свете. Все зависит от их убеждений, моральных принципов и многого другого. Понял я лишь одно: Великий Рим раскололся на две части, нет больше единства, римский гражданин поднял меч на себе подобного.
– Ты прав. Рим разделился надвое, причем город находится в руках худших граждан. Однако попробую рассказать все по порядку. – Марк Красс на минуту замолчал, видимо, собираясь с мыслями. – А началось все с того, что Рим покинул единственный человек, который мог предотвратить беду: Луций Корнелий Сулла отправился с войском на Восток. Сулла, конечно, не был идеалом, но одни его боялись, другие уважали, а главное – за плечами Суллы стояли преданные легионы. Тем временем подоспели выборы консулов. Власть досталась Гнею Октавию и Луцию Корнелию Цинне – злейшему врагу Суллы. Чтобы добиться консульства для Цинны, народу обещали все: бесплатную землю, прощение долгов, избавление от всех налогов, раздачу хлеба. Его сторонники лезли из кожи, когда льстили черни, и тем самым будили в ней самые низменные чувства.
– Но ведь это подло – льстить народу, – не выдержал Вибий. – Народ слеп и идет туда, куда ведут мужи, стоящие над ним.
Красс хотел продолжить речь, но возмущенный друг вновь прервал его:
– О Юпитер всемогущий! Как низко пал Великий Рим! Когда-то Нума Помпилий добивался любви народа мудрым правлением. Фурий Камилл покорял сердца римлян военными подвигами и храбростью. Нынче народ привлекают лестью и обещаниями, чтобы с его же помощью уничтожать лучших людей Рима.
– Дорогой Вибий, ты живешь в провинции и, наверное, не знаешь, что раздавать невыполнимые обещания перед выборами уже