из Киева от Владимира. Крупнейшие княжества Литовской Руси стали фактически независимыми. А если к этому добавить, что западная часть Великого княжества Литовского управлялась Кейстутом, то от наследства отца у Ягайлы почти ничего не осталось.
Лазутчики Ягайлы, которых разослал по непокорным княжествам предусмотрительный Войдылло, доносили, что Андрей Полоцкий один за другим шлет послов в Брянское и Киевское княжества, а на днях его боярин Алексей Селява отправился с дарами к великому князю московскому. Ягайло понял, что дальше ждать нельзя. Это твердил ему и Войдылло, описывая шаткость положения своего господаря.
И вот, в одно дождливое осеннее утро Ягайло преобразился, его вдруг охватила кипучая жажда деятельности. Никто не узнавал в решительном человеке былого беззаботного, ленивого юношу. Он твердо вознамерился силой оружия привести в повиновение старших братьев.
Наступили осенние холода. Ягайлу не остановило даже то обстоятельство, что военные походы начинались обычно весной или летом. Спешно создавалась дружина. Один за другим из ворот Верхнего замка выезжали на резвых конях гонцы, разнося призывный клич молодого князя по всем землям. Ягайло понимал, что для войны с тремя самыми крупными княжениями будет недостаточно рати, собранной в немногочисленных подвластных ему землях. Тогда он обратился за помощью к дяде. Кейстут одобрил намерения племянника и призвал дружины со своей половины княжества.
В стольный град начали прибывать вооруженные отряды из Апуоле, Гриеже, Медвигалис, Берзгайнис, Кернаве. По улицам Вильно, которые служили и продолжением трактов из Трок, Полоцка, Укмерге и прочих городов, непрерывным потоком шли одинокие воины и целые боярские или княжеские дружины. Опасаясь за свои владения, привели воинов князья из династии Рюриковичей: Мстиславский, Слуцкий, Клецкий, Кобринский. Даже из далекого Новгород-Северского прислал дружину брат Ягайлы – князь Корибут.
Более знатные ратники размещались на территории Верхнего замка. Остальные воины располагались в Нижнем и деревянном Кривом замке, что находился на горе Антария, состоящей из трех возвышенностей – Бекешей, Крестовой и Столовой. Но вышеперечисленные укрепления не могли вобрать в себя постоянно прибывающее количество народа. Вооруженные люди ломились в дома перепуганных местных жителей. Иногда дело оканчивалось кровавыми стычками. Владельцы посессий, обнесенных высокими каменными стенами и превращенных в крепости, давали решительный отпор пришельцам. Но осенние холода, а вслед за ними и первый снег упрямо гнали воинов под крышу. После нескольких неудачных штурмов богатых особняков, ратники довольствовались приютом в убогих домах беззащитного черного люда Литовской столицы.
День и ночь трудились немецкие перебежчики Иоанн Ланцеберг и Фридрих Миссенский, обучая воинскому искусству литовских ремесленников и крестьян. Немало усилий приходилось потратить им на то, чтобы мозолистые руки, всю жизнь державшие соху или лепившие горшки на гончарном круге, научились сносно владеть мечем