копийки, – ответила бабка.
– Нет, это, – сказал дед указывая на маленькую черную монетку.
– А це якись хлопец пидсунув вместо двух копеек.
– Я это покупаю. Сколько? – с видом утомленного миллионера сказал дед.
«А пьяный», – с облегчением подумала бабка. Но в слух сказала:
– Одна гривна.
– На бери две и сдачи не надо, – сказал дед отходя от прилавка.
В душу бабки начала закрадываться мысль, что ей пришлось расстаться с чем-то ценным, но странный дед с внуком уже ушли.
Санька с удивлением смотрел на черную монетку.
– Точно такая же как и тогда в детстве, – говорит дед.
Санька с удивлением смотрит на него и Константин Иванович начинает рассказывать.
– Довольно долго годов в Одессе встречались разрушенные в войну здания. И хотя мне категорически было запрещено посещать подобные реликвии, но разве может усидеть дома пацан, когда соседские мальчишки приносят из развалин гильзы, ржавые каски, автоматный рожок, а то и штык-нож. Конечно, была вероятность нарваться на неразорвавшийся снаряд или мину, но бог миловал. Я был помладше товарищей и почти ничего не находил, но однажды мне повезло. В щели между досками я нашёл потемневшую от времени монету. Находку свою я понёс показать деду. Дед, полковник в отставке, некоторое время разглядывал монету, а потом, к моему удивлению швырнул её на землю.
– Это немецкие деньги, – сказал он, отвернулся и ушёл домой.
В мои восемь лет слова деда мало что объяснили мне, но пропасть, найденному с таким трудом сокровищу, я дать не мог. Разыскав на земле монету, я вечером тайком разглядывал через увеличительное стекло орла, держащего в лапах свастику, и непривычные готические надписи. Так впервые я узнал, что деньги бывают разные. Потом эта почерневшая цинковая монетка долгое время использовалась при играх в войну для изготовления «настоящих» немецких документов. Если, положив её под листик бумаги, потереть бумагу обратной стороной простого карандаша, действительно получался оттиск похожий на печать. В те годы мы всё время играли в войну. Причём любое увлечение носило всегда повальный характер. Если идёт фильм «Крестоносцы», то из картонных ящиков делаются латы и щиты, строгаются мечи и целый день идёт рубка. Достижения в космосе отмечалось нами запуском ракет, изготовленных из фольги от шоколадок и киноплёнки. Иногда подобные забавы кончались печально, два месяца я скрывал от матери ожёг, полученный от взрыва коробки самодельного пороха. Порох мы использовали для зарядки самодельных пушечек, изготовленных из гильз от нагана. А пушки эти были главным оружием крепостей, которые мы лепили из пластилина. Крепости эти были великолепны. Они имели открывающиеся ворота и подъёмные мосты, рвы заполнялись водой. Охранялись они собственным флотом и десятками вооружённых до зубов пластилиновых солдат. На строительство подобного архитектурного шедевра уходило несколько месяцев и гордился им владелец не меньше,