смысле, что эта полоска берега не опасна сама по себе, но море там все равно может вытворить что угодно. Но там не так ужасно, как на Ханури-Пойнт.
Когда он произносит название мыса, он морщится.
Диллон отвечает после недолгой, но тягостной паузы:
– Пап, я уже несколько лет не плавал.
– Да, знаю, – кивает отец. – Ну, где там макароны?
Я ставлю миску с макаронами на стол. В это время входит мама, отец расставляет тарелки. Диллон почти ничего не ест. Подцепляет макароны вилкой, дает соусу стечь на тарелку. А соус вовсе не подгорел, поэтому я не понимаю, в чем проблема. Похоже, он в последнее время разучился понимать шутки. Я же не собиралась ябедничать родителям про то, что он ходит на берег. Но смысл слов отца ясен как божий день. С пляжем в Роузмарки все нормально, но лишь бы в воду не заходили. Ну, если Роузмарки годится, то и бухта, наверное, тоже. Ну и кроме того, меньше знаешь, крепче спишь, как говорится. Не стоит рассказывать отцу лишнего.
Глава четырнадцатая
На следующий день после того, как исчез Эдди, мы с Диллоном отправились на Ханури-Пойнт, чтобы поискать его. Диллон велел мне ждать на берегу, но я вошла в воду следом за ним. Он поплыл так быстро, что я не смогла угнаться и осталась вблизи от берега. Сражалась с волнами. Дальше от берега будет глубже, но я не хотела выходить из воды до тех пор, пока мы не найдем Эдди.
«Видишь что-нибудь?» – кричала я Диллону, но он был слишком далеко и не слышал меня. Из-за дождя над водой сгустилась дымка, видимость стала еще хуже.
Всякий раз, как только я приближалась к высоким волнам, они оттаскивали меня назад, и приходилось все начинать заново. Руки у меня онемели, от них не было никакого толку, я никак не могла пробиться сквозь воду. Я настолько устала и измучилась, что не могла держать голову над водой. Мою шею обвивали плети бурых водорослей. Стоило мне отбросить одну плеть, как к коже тут же прилипала другая. Вода сомкнулась вокруг меня. Было холодно, а голову сдавило с такой силой, словно она могла вот-вот треснуть. Несколько секунд меня не отпускала мысль о том, что я уже не вернусь наверх. В какое-то мгновение я даже подумала: «Я это заслужила», но тут волна подбросила меня вверх, и я оказалась на мелководье. Открыв глаза, я увидела бегущего ко мне отца. Он что-то кричал, и его лицо было перекошено от злости. Он обхватил мою шею и вытянул меня на берег. Я увидела, что у меня посинели пальцы.
«Он, наверное, там, внизу», – прохрипела я.
«Что ты задумала?» – прокричал отец.
В этот момент рядом со мной оказался Диллон. Он стал орать на отца, чтобы тот отпустил меня. Мы все были мокрые с головы до ног – морская вода и дождь сделали свое дело. Мы еще долго что-то отчаянно кричали друг другу. Никогда не забуду, каким было лицо отца в тот день, когда он смотрел на меня. Оно стало серым, землистым. С него словно бы все краски смыло.
«Вы больше не будете ходить сюда одни – ни вдвоем, ни поодиночке. Слышите меня? Вы больше сюда не придете!»
«Я просто хочу найти его, – выкрикнула я, когда отец тащил меня по берегу к автостоянке. – Мне надо с ним попрощаться!»
Сидя